Включить версию для слабовидящих
^Back To Top
ПОДВИГ КОЗЬМЫ КРЮЧКОВА
А.В. Венков,
доктор исторических наук
Первая мировая война, в самом начале объявленная у нас в стране «Второй Отечественной» и вызвавшая всплеск патриотизма, как и все войны, породила своих героев и свою мифологию. Однако в советское время шла дегероизация Первой мировой. Многие реальные факты героизма русских солдат и офицеров замалчивались или были объявлены мифами. Им противопоставлялся героизм бойцов Красной Армии времён Гражданской войны. В постсоветский период интерес к событиям Первой мировой войны вырос. Идёт восстановление реальной картины боевой жизни русской армии в 1914-1918 годы, и поэтому важно освободиться от мифологии, созданной во время Первой мировой.
Попытаемся реконструировать по первоисточнику один из первых подвигов русских солдат в начале мировой войны, масштабно «раскрученный» средствами массовой информации того времени. Речь идёт о подвиге донского казака КозьмыКрючкова.
В войну казаки вступили на пике своей боеспособности. Войско Донское выставило на фронт около 115 тысяч казаков. В ходе войны 193 донских офицера и более 37 000 рядовых казаков были награждены орденом Св. Георгия, Георгиевским оружием, Георгиевскими крестами и медалями, высшими знаками воинской доблести и славы.
Участвуя практически во всех важнейших сражениях в годы Великой войны, донские казачьи части понесли незначительные потери: сказалась хорошая профессиональная подготовка казаков и их офицеров, которые и врага били, и своих голов напрасно не подставляли. Убито в боях - 182 офицера и 3444 казака (3% от числа призванных), ранено и контужено - 777 офицеров и 11 898 казаков, без вести пропало - 54 офицера и 2453 казака, попало заведомо в плен - 32 офицера и 132 казака. Да, это не миллионы пленных 1941 года! Такого низкого процента боевых потерь не знал ни один род войск русской армии [1.С. 223].
Донской казак и стал первым Георгиевским кавалером мировой войны.
Козьма Фирсович Крючков (1888[13]—1919) - казак хутора Нижне-Калмыкова Усть-Хопёрской станицы, из староверов, приказный 3-го Донского казачьего полка.
Подвиг его прогремел на всю Россию. Описаний этого события было много. Но содержались они в брошюрках пропагандистского толка. В своей книге «Старые Вёшки» В. Н. Королёв суммировал все версии боя, прославившего КозьмуКрючкова и донских казаков [2]. Получилось примерно следующее. Перед нашим наступлением в Восточной Пруссии в июле 1914 года казачий пост (4 казака) напал на немецкий разъезд из 27 всадников и начал преследовать его. Немцы отступали, вступая в перестрелки, затем, выбрав момент, атаковали казаков. Казаки встретили немцев огнём, пешие, убили офицера, успели сесть на коней и приняли атаку, отбиваясь шашками и винтовками. То рассыпаясь по полю, то сбиваясь в кучу, они перебили всех немцев. Лишь пятеро уцелели, из них двое раненые. Крючков убил 11 человек и, будучи 16 раз ранен, получил ещё 11 ран «в лошадь». Командующий армией навестил раненого, снял со своей груди георгиевскую ленточку и приколол Крючкову.
Кое-кто усмотрел во всём этом обычный пропагандистский трюк. Уже после войны появились в печати совершенно противоположные сведения о подвиге. Описывая начало Первой мировой войны, офицер 27-й пехотной дивизии К. М. Адариди сообщает, что дивизия их до перехода границы (3 августа 1914 года) стояла в местечке Симно. Дивизии была придана полусотня донских казаков и сотня пограничников. Казаки были посланы командиром 105-го Оренбургского полка охранять границу. С немецкой стороны к границе подходили разъезды 10-го конно-егерского полка, но были прогнаны казаками. Потери немцев — 1 убитый, потери казаков — 1 раненый. В результате появился первый Георгиевский кавалер войны [3].
Объективной информации можно было ожидать от автора четырёхтомной «Истории казаков» А. А. Гордеева [4]. Андрей Андреевич Гордеев, земляк и почти ровесник Крючкова (станица Усть-Хоперская, 1886 год рождения), в 1914 году закончил Виленское военное училище. Сам был кавалером Георгиевского оружия. 3 июня 1915 года под деревней Бонов прикрывал с полусотней отступление арьергарда; артиллерия и обозы арьергарда увязли в песках, и в это время немецкая кавалерия атаковала с обоих флангов. Гордеев контратаковал со своей полусотней и холодным оружием остановил немцев, дал возможность арьергарду выйти на хорошую дорогу. Всю Гражданскую войну Гордеев и Крючков прослужили в одном полку имени атамана Назарова. Но, описывая некоторые бои в деталях и красках, Гордеев в своём четырёхтомнике о Крючкове вообще не упоминает.
Очередной всплеск внимания к подвигу КозьмыКрючкова совпал с началом возрождения казачества и поиском новых идеалов. Специальных работ, посвященных самому подвигу, не было, но о нём постоянно упоминали в исследованиях об участии казаков в Первой мировой войне. Первыми появились работы Г. Л. Воскобойникова [5] и Н. В. Рыжковой [6].
В последующей своей работе Н. В. Рыжкова, ссылаясь на брошюру «Неустрашимый герой донской казак Кузьма Крючков...» [7], подтвердила, что казачий пост «...наголову разгромил германский кавалерийский взвод численностью 27 человек. В завязавшейся рукопашной схватке приказный Козьма Крючков лично уничтожил 11 вражеских солдат, но и сам получил в ожесточённом бою целых 16 ран. Он стал первым российским воином, которому заслуженно пожаловали Георгиевский крест 4-й степени в годы войны. Этот донской казак буквально в считанные дни превратился в подлинного национального героя России», и отметила: «Мы... не находим достоверных и полноценных оснований оспаривать давно утвердившуюся оценку подвига донского казака Козьмы Крючкова» [1.С. 62].
В. П. Трут в более поздней работе, посвященной казачьим войскам России в период войн и революций начала XX века, тоже привёл как данность: «В ходе неравного и жестокого боя отважная четвёрка казаков наголову разбила немецкий кавалерийский взвод. Из 27 немцев 22 было убито, двое найдено раненными и пленено, и только троим удалось бежать с поля боя» [8. С. 148]. И всё же автор отметил разноречивость версий описанного боя и дал этому объяснение: «Этот боевой эпизод нашёл отражение в официальных изданиях того времени и в эпопее М. А. Шолохова «Тихий Дон», в работах историков В. Н. Королёва и Г. Л. Воскобойникова, литературного краеведа Г. Я. Сивоволова и в других изданиях. При этом необходимо отметить, что на освещении этого боя непосредственно сказался целый ряд таких отрицательных факторов, как поднятая ещё в то время газетная шумиха, в результате которой даже появились быстро ставшие очень популярными папиросы с портретом К. Ф. Крючкова на коробке, неуёмное сочинительство непорядочных репортёров, публикации правительственных официозов и наспех сочинённых патетических стихотворений на эту тему и даже совершенно некритический подход к описанию данного боя М. Шолоховым и более поздние, довольно разноречивые пересказы историков, краеведов и литераторов. В результате в настоящее время существует, по крайней мере, четыре разные версии изложения этого события» [8.С. 147].В приложениях к своей работе В. П. Трут приводит версии Г. Л. Воскобойникова [5.С. 14], Г. Я. Сивоволова [9], а также Г. В. Губарева и А. И. Скрылова из «Казачьего словаря-справочника» [10].
Г. Л. Воскобойников, будучи профессиональным военным, прекрасно понимал, что такое количество врагов можно убить, только преследуя бегущих, но никак не лицом к лицу, и он написал, что казаки в пешем строю отбили атаку немцев, а затем бросились их преследовать и рубить. Г. Я. Сивоволов просто некритически пересказал эпизод романа «Тихий Дон». Г. В. Губарев и А. И. Скрылов. сами казаки, акцентировали внимание на том, что донцы были окружены немцами, но пробились и, будучи ранеными, ускакали.
«Наиболее полно и объективно, - считает В. П. Трут, - о подвиге четырёх донских казаков рассказано в работе В. Н. Королёва, положившего в основу письменные свидетельства самого К. Ф. Крючкова» [8. С. 147]. К одному из таких свидетельств мы и обратимся.
Из бумаг, написанных рукой самого К. Ф. Крючкова и доступных В. Н. Королёву, в фонде 55 Государственного архива Ростовской области (фонд директора Донского музея X. И. Попова) сохранилось лишь письмо в Донской музей, в котором герой предлагал музею приобрести его лошадь, чтобы потом сделать из неё чучело. Но то, что Крючков сам, будучи грамотным, описывал свой подвиг, бесспорно.
В августе 1914 года газета «Приазовский край» опубликовала «Рассказ Козьмы Крючкова», пояснив, что старший врач лазарета, где лечился герой, прислал в газету собственноручно написанный Крючковым рассказ о своём подвиге [11]. Донской официоз «Донские областные ведомости» рассказ не перепечатал, да и вообще о подвиге Крючкова сообщал скупо, видимо, потому, что в основном читали его люди, разбирающиеся в военном деле.
Более поздние рассказы Крючкова о том бое во многом отличаются от первого. Но именно это, первое сообщение самого героя имеет для нас особое значение. В своём рассказе Крючков перечисляет казаков, стоявших на посту. Из Усть-Хоперской станицы там были Козьма Фирсович Крючков (хутор Нижне-Калмыков), Иван Никанорович Щегольков (хутор Астахов), Василий Александрович Астахов, Георгий Рвачёв (хутор Рубашкин) и Михаил Павлович Иванков из Вёшенской станицы (хутор Каргин). Старшим на посту был В. А. Астахов.
Крючков пишет, что 30 июля сотня занимала посты «над границей». В ночь с 29 на 30 июля местный стражник сообщил казакам, что крестьяне видели, как в трёх верстах от местечка прошёл шпион. Видимо, это был чужой, неизвестный крестьянам человек. «Казаки, услышав про шпионов, всю ночь осторожно стояли на посту и все не спали.
Наутро 30 июля наварили себе картошки, только что поели. Крючков лёг соснуть, Астахов смотрел за неприятелем, а Щегольков и Иванков ходили лошадям за сеном...»
Естественно, Крючков, «господин старый казак», дослуживающий в полку четвёртый год, отдыхать лёг первым.
Читаем дальше: «Прибегают к казаку Астахову с поля крестьяне и говорят, что на западе, на лугу, 27 немецких всадников, спешенные, водят на поводу лошадей и скрываются во рвах. Астахов послал за Щегольковым и Иванковым, чтобы скорей бежали будить Крючкова. «Вставай скорей, что мы будем делать, 27 немцев водят лошадей по лугу». Крючков встал и, взяв бинокль, посмотрел: они уже посадились и стали скрываться через гору. Он сказал, чтоб седлали скорей лошадей, и, оседлав, поскакали вслед за ними, а Рвачёв увёз донесение о появлении неприятеля в 27 чел.»
Что ж вырисовывается из этого отрывка? Проспали ребята. Немцы пришли, а у них кони не осёдланные. И дисциплины на посту не было. Начальника не слушали, побежали будить «старика»: «Вставай скорей, что мы будем делать...» Хорошо, что у немцев кони были морёные. Они водили их в поводу по лугу, обычно так вываживают лошадей после долгой скачки. Ну, а если б они и на морёных в местечко въехали? Только чудо казаков спасло.
Читаем дальше: «Поскакали туда, где они появились, но они с тылу прошли над речкой на юг, казаки повернули, Крючков, Иванков и пограничной стражи солдат погнались за ними вслед, а Астахов, Щегольков и один солдат ординарец пошли к ним наперед.
Крючков, Иванков и пограничник нагнали их на болоте, но они не пошли, а повернули от болота на казаков в атаку, казаки спешились и стали по ним стрелять, они отступили и пошли дальше. Казаки посадились и пошли за ними в догоню, нашли казаков Щеголькова и Астахова и вчетвером погнались за немцами, а пограничник и ординарец вернулись».
Далее, следуя рассказу Крючкова, «казаки прогнали ещё вёрст шесть».
Наконец, наступила развязка: «Заметив их близко на лугу, казаки спешились и стали стрелять по ним, но они, заметив, что казаков четыре человека, бросились на них в атаку; тогда казаки сели на лошадей и стали сражаться с ними в рукопашный бой. Когда немцы скакали в атаку, то казаки из винтовки убили офицера. Когда немцы догнали, то стали колоть пиками Иванкова, так как он был позади всех, но казаки вернулись». Итак, первой жертвой боя стал немецкий офицер. Один из источников утверждает, что пуля пробила ухо его лошади и попала ему в сердце, когда он хотел зарубить Иванкова [12]. То есть казаки очень грамотно лишили немцев командования - первым застрелили их офицера. А сами, как оказывается, бросились удирать, и немцы догнали Иванкова, так как «он был позади всех», и тогда казаки вернулись. Первые удары описаны у Крючкова на удивление детально: «...а три казака сражались в куче, так что один немец колет Астахова, а Щегольков колет немца, сбил его с коня, а другой немец хотел срубить шашкой Щеголькова, но Иванков отбил его и стал рубить его, рубил его поспешно, но ничего не мог сделать; тогда Иванков ударил его палашом по шее, и немец свалился с коня».
Кавалерийский бой скоротечен. Лошади пугаются и не стоят на месте. И, обменявшись с немцем первыми ударами, казаки, по словам Крючкова, опять поскакали: «Астахов и Иванков поскакали вправо от немцев, а Щегольков влево. За Иванковым и Астаховым гнались шесть человек, и они отбились от них и ускакали, а за Щегольковым погнались три человека, он от них отбился. Когда немцы бросили гнаться за Иванковым и Астаховым, то погнались за Крючковым. Он сражался с тремя, но когда бросили Астахова и Иванкова и обратились все на Крючкова, и их стало 12 человек».
Выходит, что немцев изначально было человек 15-7. И ещё получается, что Иванков, Астахов и Щегольков бросили Крючкова и ускакали. Впрочем, всё станет понятнее, если мы посмотрим, «кто есть кто» на посту. Астахов - начальник поста, Иванков - первогодок. Начальник поста Астахов выхватил из схватки первогодка Иванкова и вместе с ним ускакал. Иванков, как увидим далее, весь исколот, а у Астахова ран меньше всех. А Крючков и Щегольков - «господа старые казаки» - подзадержались. Уходивший последним Крючков, как увидим ниже, догнал Щеголькова.
Далее у Крючкова следует описание, как лично он дрался с немцами с самого начала стычки (казаки только что стреляли по немцам, и у Крючкова в руках винтовка): «Унтер-офицер выхватил палаш и хотел срубить Крючкова, но он винтовкой от него отмахнулся. Немец захватил у Крючкова три пальца у правой руки, в которой он держал винтовку, но пальцев не отрубил, Крючков винтовку бросил, выхватил свой палаш и рубанул унтера по каске, но не прорубил, каска согнулась, он его рубанул по спине, не прорубил. Когда немец стал уходить, Крючков рубанул его по шее, и он упал с лошади. Остальные 9 человек колют Крючкова, он, не достав их рубить палашом, вырвал у них пику и стал от них отбиваться и колоть их».
Завершение всей истории скомкано и никаких деталей не содержит: «Тут их всех перекололи и поскакали на перевязку в город».
Видно, немцы на своих морёных лошадях просто устали гоняться за оставшимся в одиночестве Крючковым. Известно, что у Крючкова из 16 ран от ударов пикой 9 были в спине, глубиной 1- вершка, то есть кололи его вслед, пригнувшегося, «под кожу», иначе даже одна рана в 2 вершка, то есть 8 сантиметров глубиной, стала бы смертельной.
«Крючков догнал Щеголькова, и поскакали вместе на перевязку. Проскакали 6 верст. Крючков не мог править лошадью и не мог сидеть на ней, поднялась у него колоть, и стала кружиться голова. Выехали они на большую дорогу. Ехал крестьянин, они слезли с лошадей, сели к нему на телегу и доехали в город на перевязку.
На перевязке оказалось у Крючкова 16 ран пикой и уруб на трёх пальцах, у Щеголькова 2 раны пикой, у Иванкова 3 раны пикой и у Астахова 1 рана пикой. У Крючкова коня ранили и дали уколы пикой 11 ран, у Щеголькова 4 раны, у Иванкова коня укол пикой 10 ран».
Командующему 1-й армией генералу Ренненкампфу не нужны были жертвы, ускакавшие с поста на перевязку, ему нужен был герой, и генерал снял со своей груди георгиевскую ленточку, чтобы прикрепить её к гимнастёрке Крючкова. Теперь можно было идти в наступление.
А вот и завершение по версии самого Крючкова: «Немцев оказалось от 27 человек 5 чел. живыми, которые могли уйти, из пяти немцев два лежали ранеными. Казаки выздоровели и поступили опять в бой». Здесь Крючков либо придумывает, либо пересказывает чью-то версию. Даже если казаки и убили такое количество немцев, то как Крючков, сам израненный и торопящийся на перевязку, рассмотрел, что среди 22 трупов лежали 2 раненых?
Вывод банален. Не имея на руках первых официальных донесений ни из полка, где служил К. Крючков, ни от соседних частей, чьи передовые посты могли наблюдать эту короткую схватку, само это событие, уже многократно разукрашенное и искажённое, не воспроизвести. Но на подобные официальные донесения «снизу» ни один из исследователей ни разу не сослался. Сам К. Ф. Крючков, вопреки устоявшемуся мнению, так и не стал полным Георгиевским кавалером. В годы Гражданской войны он сражался в рядах Донской армии, дослужился до чина сотника и погиб в бою с большевиками в сентябре 1919 года.
Всё вышеизложенное ни в коей мере не ставит под сомнение героизм донских казаков в годы Первой мировой войны. Их боевые качества отражены беспристрастной статистикой. Что касается рассмотренного нами боестолкновения, то, даже отбросив неестественно большие потери противника (выходит, что за каждую рану, полученную его лошадью.Крючков убил по немцу), получим на основании первоисточника следующее: 1) казаки не побоялись преследовать многократно превосходящего их противника и навязать ему бой; 2) спасая отставшего товарища, они сошлись с этим противником врукопашную; 3) они нанесли противнику урон, в самом начале схватки застрелили немецкого офицера и тем самым лишили противника квалифицированного руководства; 4) в схватке с численно превосходящим их противником казаки не потеряли ни одного человека убитым или пленным. И не их вина, что этот поступок, действительно продемонстрировавший храбрость и высокие боевые качества донских казаков, официальная пропаганда раздула и превратила в миф Первой мировой войны.
Литература:
1. Рыжкова Н. В. Донские казаки в войнах России начала XXвека. Ростов н Д. 2003.
2. Королёв В. Н. Старые Вёшки: повествование о казаках. Ростов н Д. 1991. С. 448-53.
3. Адариди К. М. 27-я пехотная дивизия в бою под Сталлупененом и в сражении под Гумбиненом // Военно-исторический вестник. 1964. № 23. С. 9.
4. Гордеев А. А. История казаков. Т. 1-. М., 1991-1993.
5. Воскобойников Г. Л. Казачество в Первой мировой войне 1914-918 гг. М.. 1994.
6. Рыжкова Н. В. За веру, Отечество и други своя. Донские казаки в Великой войне 1914-917 гг. Ростов н/Д, 1998.
7. Неустрашимый герой донской казак Кузьма Крючков и его славные победы над врагами, как он один убил 11 немцев. Ростов н/Д, 1914.
8. Трут В. П. Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций. М, 2007.
9. Сивоволов Г. Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах. Ростов н Д. 1991. С. 142^43.
10. Казачий словарь-справочник. Т. 2. Сан-Ансельмо, 1968. С. 94-5.
11. Рассказ КозьмыКрючкова // Приаз. край. 1914. 27 авг.
12. Нелюбин Г. Донской казак Козьма Крючков первый георгиевский кавалер «Великой борьбы народов». 1914 г. [Пернов], 1914.
13. По ряду источников - 1890 г. С. 102-106.)