Решаем вместе
Не убран мусор, яма на дороге, не горит фонарь?
Столкнулись с проблемой — сообщите о ней!
Включить версию для слабовидящих
^Back To Top
Соколова, П. Далекое и близкое: Рождественские праздники наДону /П. Соколова //Батюшка Дон. - 2007. - №4. - С.6-9.
Рождественские Праздники. Сколько в них радостных треволнений, трепетных детских переживаний. Декабрь проходит быстро в приготовлениях к Святкам, в предвкушении обильного стола, елки, гостей и развлечений. Мороз 18-20 градусов. В такие дни вывешивается красный флаг: не учимся. У шапошника Требушенкова появляются новые черные и белые барашковые папахи. У Каблицкого-грибы в бочках, маслины. Возле церкви, рядом с большой улицей, «Базарный ряд» уже богаче: битая птица-связанные парами жирные желто-розовые гуси, утки, молочные поросята с симпатичной пипкой-пятачком, колбасы, сало, окорока, свиные туши, махотки с каймаком, твердохолодные глыбы сливочного масла и все аппетитное съестное. Продавцы из соседних хуторов, в валенках и теплых дубленых тулупах с огромным лохматым бараньим воротником, весело и деловито топчутся у своих возов, прибаутками зазывая покупателей, от которых и без того нет отбоя.
Наша летняя кухня превращается в склад рождественской снеди. Висят свежие, еще не копченные, окорока, подвешена птица, поросенок-сосунок. Но для еды готового пока еще ничего нет. К Святкам же окорока уже копченные, дунайские сельди с перцем и лавровым листом, колбасы чайные вареные и копченые, солтисоны, халва. Смотришь на них - и «слюнки текут», но знаешь, что еще не пришла пора их откушать. Сейчас пост: картошка на постном масле, огурцы, кислая капуста, соленые арбузы, тыквы, пирожки с горохом, взвар, рыба - ерши. Уха уже надоела. А как в летней кухне соблазнительно пахнет. Так и хочется туда прошмыгнуть, но детей оттуда гонят. Ключ висит у папы в кабинете. Отец строго говорит: - Потерпи до Святок, тогда и будем кушать.
И нам покорно терпелось до положенного срока.
Каждый год отец обязательно жертвует на острог мешок белой первосортной муки. Везет ее кучер Гордей на коне Ваське. Надзиратель тюрьмы присылает визитную карточку с благодарностью. Арестанты на праздниках покушают хороший хлеб.
Дедушке с Гордеем посылает окорок, птица, яйца в отрубях.
Для папы покупается обычный табак «фабрики Кушнарева, выше среднего №13».
Выйти на улицу одно удовольствие. Там все празднично так волнует. В аптеке Бушмана особенно ярко горят два освещенных шара с подкрашенной водой. Рядом с ними новые, свежие объявления зубной пасты. В книжном магазине Бредихина тоже есть чем залюбоваться: дед Мороз, звезды в блесках, стеклянные шарики и колокольчики, блестящие стрелы, серебряные и золотые ленты, разноцветные свечи «холодного света», - зажжешь: трещат, прыскают во все стороны тысячами искр, хлопушки с сюрпризами-чем толще, тем ценнее кажется их таинственное содержание, книжки с картинками чудесной раскраски, картонажи. Все это мама покупает к хранящимся из года в год елочным украшениям. Как любо ее сопровождать за рождественскими покупками. У Шапазова, в кондитерской, выставлены новой формы пирожные и шоколадный Дед Мороз всяких размеров. Стараешься напомнить маме, чтобы, Боже упаси, не забыла чего купить, и выбираешь самого большого Деда Мороза.
В Сочельник традиционная кутья, маслины, взвар. Все в последний раз постное. Ночью взрослые уходят в церковь. Мы же, дети, с нетерпением ждем христославщиков. Они уже перебегают из двора во двор. Когда же к нам?
Но вот, наконец, слышен их топот и голоса: - Можно похристославить? Принимаете христославщиков?
Пелагея широко распахивает дверь, наводняя холодом комнату, впускает группу запорошенных снегом детей в тулупох, подвязанных яркими кушаками. За пазухой у каждого отдувается «наславленное». Нестройным хором поют: - Рождество, Твое, Христе Бо-ожи наш…
У нас радостно замирает сердце. С трепетным восторгом звучит славословие. Раздаем христославщикам копеечки, орехи, конфеты. Кое-кто выступает вперед, солирует, получая за это особо: - Ирод, Ирод, что сделал: сорок тысяч младенцев погубил…
Декламации часто слишком длинны. Стараясь обежать большое число домов, христославщики торопятся скорее все «вычитать», «отславить», захлебываясь, волнуясь, глотают слова, коротким жестом рукава утирают оттаявший нос. Кто поменьше, у тех выступления короче:
Я маленький хлопчик,
Влез на стопчик.
В дудочку играю,
Христа прославляю,
С Праздником поздравляю,
Счастья желаю.
Или:
Я маленькая девочка, ничего не знаю,
Только знаю аз да буки.
Пожалуйте копеечку в руки.
Некоторые, узнав, что тут раздают копеечки, приходят славить по второму и по третьему разу. Узнанный конфузливо отказывается, уверяя, что пришел впервые. Все смеются и дают пострелу копеечку в третий раз.
Приходит с молитвою священник. Вся семья чинно выстраивается в зале, подходит под крест и Евангелие. Батюшку приглашают к богатому, торжественно убранному, рождественскому столу. Но он благодарствует, отказывается. Спешит.
Вдруг со двора слышится голос: - Желаете хор?
В переднюю вваливается многочисленный церковный хор. Пение оглушает наш небольшой зал. Пока певчие поют, уже уставшая вытирать пол от посетителей, празднично нарядная Пелагея искоса оглядывает валенки в снегу поздравителей и их мокрые следы. После приветствия басы усердно отдают честь наливкам, водкам, цимлянскому; мальчикам-дискантам раздаются сладости, предлагается подкрепиться жареным и вареным, а регенту вручается конверт с деньгами для хора.
После обильного обеда с пирогом с мясом, пончиками, розницами и кофе-здоровье, мы, дети, идем поздравлять дедушку. Отпуская нас, мама заботится: Христославить не ошибетесь?
Но мы затвердили назубок, и нас не собьешь. Дедушка нам рад и раздаёт по рублю. От него шествуем с визитом к крестной, где нас тоже ждут. Там получаем по полтиннику. Затем направляемся к тете Даше. Так за день нахристославишь рубля три. Богач-ч!
Просишься, чтобы отпустили на каток, обновить коньки системы Нурмис (не какие-нибудь девчачие «снегурочки», которым нет никакого уважения). Провожая, мама предупреждает:
- Смотри, не провались в прорубь и не порви полушубка.
Вечером елка, раздача подарков. На другой день другая, у тети, потом у Денисовых. И так все праздники. По Большой улице гулянье по солнечной стороне, катание купцов на рысаках, покрытых синей сеткой. С гор кладбищенской церкви другое катание, на салазках и ледянках. Шум, крики, хот. Ледянки жужжат, крутятся волчком и стремительно летят под гору. Лишь держись. Под горкой все санки сбиваются в кучу, опрокидываются, седоки вываливаются набок, смеются, визжат от удовольствия. Кто поотчаянней, стремглав несется с горы на коньках. Сторонись. С размаха салазки или ледянки перелетают через улицу прямо во двор Колготиных. Зрители восторгаются и хвалят: -О-го-го! Аж до Колготиных.… Вот так молодец!
Под Новый год жжется бумага, топится воск…. Потом вареники с сюрпризами. В семье детей много. Без счастливого вареника никого нельзя оставить. Поэтому почти каждый делается с сюрпризом.
Лото с калеными орешками и копеечками. Новый календарь Сытина и Маркса. Сейчас же на нем делаются отметки именин. Всегда это помнилось, не забывалось.
В Крещенский Сочельник не ели «до звезды».
На Крещенье водосвятие. Лед синий, чистый, прозрачный. На реке сооружен высокий крест изо льда и по бокам две ледяные формы: Чаша и Евангелие, расписанные красками. Мороз трескучий, крещенский.
Из церкви выходит крестный ход. Все с обнаженными головами. Лишь для меня, чтобы не замерз, мама одела ненужный колючий башлык верблюжьей шерсти без шапки.
Он мешает мне видеть.
Служба, водосвятие, священники в золотых ризах, стройные ряды казаков местной команды в парадной форме, впереди их маленькая ветхозаветная пушка, окружной атаман во всех регалиях, празднично одетая толпа в новеньких романовских полушубках, погоны всех казачьих полков, белые лычки урядников и приказных, бабы, закутанные в яркие шали, в донских шубках, отороченных дорогой меховой «поречиной», барыни в котиковых шапочках, почтенная благочиниха в старомодной, вынутой из сундука ротонде с воротником из черно-бурой лисицы.
«Во Иордане крещающиеся Тебе Господи…», - поет хор. У священника, погрузившего в ледяную воду крест, примерзли к нему руки. Раздающееся пение сопровождается тремя пушечными выстрелами: бах-бах-бах - полетели пепел и бумага. В небо выпускается стайка голубей. Торжественный момент покоряет детскую душу.
Настроение легкое и радостное. Дух захватывает от ощущения душевной и телесной чистоты. Сердце стучит как маленький внутренний колокол. Дети улыбаются друг другу и взрослым.
Все ринулись к проруби с кружками, чайниками набирать святой воды. Купающихся в ледяной проруби вытаскивают из воды полотенцами, закутывают в шубы, дают пить что-то горячее.
Постепенно все расходятся. На реке остаются праздничные флаги, колышущиеся от ветра. Долгое время до оттепели, сияет огромный ледяной крест, напоминая о минувшем религиозном торжестве.