6 февраля 2019 ушел из жизни Почетный гражданин города Азова, ветеран Великой Отечественной войны, освободитель города Азова от немецко-фашистских захватчиков Николай Савельевич Неживенко.
   Он был знаковой фигурой для древнего Азова, символом поколения освободителей.
    Николаю Савельевичу было 96 лет.

   Неживенко Николай Савельевич родился 27 ноября 1922 года в селе Горелое  Акимовского района Запорожской области в простой крестьянской семье. После окончания школы поступил в Мелитопольскую фельдшерско-акушерскую школу. Ушел на фронт в самом начале Великой Отечественной войны.  Призван на службу в 30-ю кавалерийскую дивизию. Затем проходил службу фельдшером санчасти 37-го кавалерийского полка 11-й дивизии 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса.
  Гвардии лейтенант медицинской службы. Уже в 18 лет за успешное участие в боях под Полтавой Николай Неживенко был удостоен медали «За отвагу».
   В феврале 1943 года участвовал в боях за освобождение Азова, Приазовья, Ростова-на-Дону. Весь 1943 год Николай Савельевич прошел военными дорогами вместе со своей дивизией, а 29 января 1944 года под городом Шпола в Черкасской области Украины был тяжело ранен.
  Шесть месяцев находился на излечении в ряде госпиталей, перенес одиннадцать сложнейших операций. Выписан в июле 1944 года и демобилизован инвалидом войны I-й группы.
  Местом для своего постоянного жительства Неживенко определил станицу Елизаветинскую Азовского района, где почти 10 лет проработал фельдшером врачебного участка.
  В 1953 году Н.С. Неживенко назначили заведующим здравпунктом Азовского индустриально-педагогического техникума, которым руководил 42 года. В 1987 году за активную работу по оказанию помощи инвалидам, одиноким престарелым людям и проявленное к ним милосердие награжден медалью имени Н. И. Пирогова.
  Многие годы Николай Савельевич был внештатным корреспондентом газеты «Красное Приазовье» - в 1970 году ему присвоено звание «Почетный корреспондент газеты».
  За участие в Великой Отечественной войне награжден двумя орденами «Отечественной войны» I и II степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За Победу над Германией», памятными и юбилейными медалями и знаками отличия.
   С начала возрождения Донского казачества в 1991 году Николай Савельевич большое внимание уделял военно-патриотическому воспитанию казачьей молодежи. Почетный Председатель совета стариков городского казачьего общества «Азовское». Активный участник войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское». Ему присвоен казачий чин подъесаул, награжден нагрудным крестом «За заслуги перед Всевеликим войском Донским», памятным знаком «Войско Донское», медалями «В честь 20-летия возрождения Всевеликого войска Донского» и «За возрождение Донского казачества».
  За выдающиеся заслуги перед городом Азовом, за мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны, за значительные достижения в охране здоровья, жизни и прав граждан, благотворительной деятельности, за многолетний добросовестный труд на благо города и его жителей Решением Азовской городской Думы от 25.08.2017 № 266 Неживенко Николаю Савельевичу было присвоено звание «Почетный гражданин города Азова».

Зекрач, М. Боевые подвиги и мирная жизнь 90-летнего юбиляра Николая Савельевича Неживенко /М. Зекрач //Приазовье. – 2012. – 28 ноября (№48). – С.7

  27 ноября свой 90-летний юбилей отмечает почетный корреспондент газеты «Приазовье», гвардии старший лейтенант медицинской службы, старший военфельдшер санитарной части 37-го Гвардейского кавалерийского полка 5-го Гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса, участник Великой Отечественной войны, участник боёв за освобождение нашего родного края и просто легендарный человек – Николай Савельевич Неживенко.
  Николай Савельевич родился 27 ноября 1922 года на Украине в Запорожской области в крестьянской семье. Незадолго до начала войны поступил в Мелитопольскую фельдшерско-акушерскую школу, которую успешно закончил в 1941 году.
  Армейскую службу Николай Савельевич начал в эскадроне 30-й отдельной кавдивизии, сочетая обязанности рядового кавалериста с непростой работой фельдшера. Свою первую награду – медаль «За отвагу» Николай Савельевич получил уже осенью 1941 года, принимая участия в боях за Полтаву.
  Впоследствии он был награждён ещё двумя орденами Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа» и др.
   В феврале 1943 года в составе 37-го Гвардейского кавалерийского полка 5-го Гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса Николай Савельевич участвовал в боях за освобождение города Азова и Приазовья.
  - При 30-градусных морозах и глубоких снежных заносах наш 5-й Гвардейский Донской казачий кавкорпус вместе с другими частями прошёл за один месяц и шесть дней от Каспия до Азова. Освободив Азов 7 февраля, полк направился в станицу Елизаветинскую и другие хутора Приазовья. Не успел наш 37-й Гвардейский кавполк разместиться, как рано утром на станицу налетела стая стервятников, началась интенсивная бомбардировка.
  Но нет худа без добра. Именно эта бомбардировка и помогла Николая Савельевичу встретить молодую, красивую казачку Зинаиду Николаевну Могутину. Зинаида помогала Николая оказывать медицинскую помощь раненым солдатам.
  - Немало у меня ещё было встреч на фронтовых дорогах. Тяжести, горе и смерть переплетались с человеческими судьбами. Многие хорошенькие девушки давали мне адреса, вели со мной переписку. Но Зина больше всех меня интересовала. Я прикипел к ней всей душой. Я чувствовал, что влюблён в неё по-настоящему, что это Богом уготованная мне судьба… Но выражать свои чувства было некогда. Моя санчасть за наступающими частями кавалерийской дивизии всё дальше и дальше уходила от Елизаветинской, - рассказывает Николай Савельевич.
  В одном из боёв Николай Савельевич был тяжело ранен. Не одну операцию ему пришлось перенести. Боли были невыносимы, но их смягчали письма любимой Зины.
  В июле 1944 года Николай Савельевич вернулся в станицу Елизаветинская.
  - Я предстал перед невестой Зиной на костылях, в одном сапоге, с солдатской котомкой за плечами. В присутствии многих станичников мы долго стояли в крепких объятиях, и из наших глаз катились слёзы радости. В этот же день мы направились зарегистрировать брак, но в станичном Совете не оказалось чернил. Тогда мне помогла фронтовая смекалка. Я пошёл в аптеку, выпросил несколько кристалликов марганца, развёл их водой, и получились чернила высочайшего класса, - с улыбкой вспоминает Николай Савельевич.
   10 лет работал Николай Савельевич фельдшером в Елизаветинской участковой больнице. После чего был переведён в Азовскую городскую больницу, где до 1986 года работал заведующим здравпунктом индустриально-педагогического техникума. Кроме того, Николай Савельевич по совместительству десятки лет возглавлял районный, а затем и городской комитет профсоюза медработников, на протяжении долгих лет являлся корреспондентом газеты «Приазовье», выступил соавтором книги «Измайлов» и пятитомного сборника Азовских фронтовиков «Незабываемые годы».
  Выйдя на пенсию, Николай Савельевич, не привыкший сидеть без дела, продолжил вести активный образ жизни, по возможности принимая участие в ветеранском движении и являясь почётным членом Азовского совета и комитета ветеранов войны, труда, Вооружённых Сил и правоохранительных органов.
  К огромному сожалению, в июле 2009 года, после совместно прожитых 65 лет, умерла любимая и единственная жена Николая Савельевича Зинаида Николаевна. Случившееся несчастье сильно подкосило его.
  Однако жизнь продолжается. Николай Савельевич окружён заслуженным почётом и уважением. По-прежнему радует его, напоминая о молодости и о счастливых супружеских годах с Зинаидой, небывалой красоты раскидистый дуб, посаженный ещё в начале 1950 годов при строительстве дома в городе Азове.

НЕЖИВЕНКО НИКОЛАЙ САВЕЛЬЕВИЧ

(Род. 27. 11. 1922)

 Последний оставшийся в живых из азовчан, принимавших участие в боях за освобождение Азова от немецко-фашистских захватчиков. Фельдшер санчасти 37-го гвардейского кавалерийского полка 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса. Гвардии старший лейтенант медицинской службы.
 За свои боевые заслуги Николай Савельевич награжден орденами «Великой Отечественной войны» I и II степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», 17-ю медалями и знаками отличия. Почетный ветеран Российского комитета ветеранов войны.
  Фельдшер высшей категории. Отличник здравоохранения. Лауреат медали имени Н.И. Пирогова.
  Звание "Почётный гражданин города Азова" присвоено в 2017 году.

  Николай Савельевич Неживенко родился 27 ноября 1922 года в селе Горелое Акимовского района Запорожской области в крестьянской семье.
  Активный участник Великой Отечественной войны с 1941 года. Уже в неполные 19 лет за успешное участие в боях под Полтавой удостоен боевой награды - медали «За отвагу». Участник боев за грозненские нефтяные промыслы. В феврале 1943 года участвовал в боях за освобождение Азова, Приазовья, Ростова-на-Дону. Был дважды ранен, несколько раз контужен, перенёс 11 сложнейших операций, инвалид войны I группы.
  Стаж его медицинской службы 60 лет, из которых 42 года Николай Савельевич проработал заведующим здравпунктом Азовского индустриально-педагогического техникума (с 1954 года). Одновременно активно участвовал в общественной жизни города. За успехи и активную деятельность награжден знаками «Отличник здравоохранения СССР» и «Отличник санитарной обороны СССР».
  Николай Савельевич относится к поколению людей, переживших трагедию сталинизма, войну и времена застоя. Но он всегда имел личное мнение о происходящем. Поколение, к которому относится Н. С. Неживенко, всегда верило в лучшую, настоящую жизнь, и эта вера помогала им. С верой они шли в атаку, с верой в лучшую жизнь поднимали из руин страну. Эта вера помогала пахать и сеять, поднимать целину, осваивать нетронутые просторы страны, строить заводы, фабрики. Николай Савельевич старается передать эту веру и каждому новому поколению.
  Он относится к числу неравнодушных людей, остро переживающих чужое горе, и чужие проблемы. Много лет Николай Савельевич был активным член городского совета ветеранов и секретарем совета ветеранов войны и труда медучреждений города. Возглавляя комиссию горсовета ветеранов, Николай Савельевич уделял большое внимание улучшению медобслуживания, созданию нормальных жилищно-бытовых условий и социальной защищенности инвалидов войны и труда, «афганцев», семей погибших. Часто бывал у них на дому и в доме-интернате для престарелых. За гуманное отношение к людям, сострадание и милосердие Н. С. Неживенко награжден медалью Н. И. Пирогова.
  Николай Савельевич Неживенко более полувека работал внештатным корреспондентом газеты «Приазовье»  и, как рабочая пчелка, нес в нее самую разную информацию и новости. Если посчитать, сколько корреспонденции, статей, зарисовок, репортажей написано им, то собьешься со счета. Их сотни. А писать ему было о чем. Он постоянно находился в гуще жизни, в гуще событий.
  За первые десять лет селькоровской работы Н.С. Неживенко материалы переданы в дар краеведческому музею, которые теперь считаются историческими, представляют общественный интерес. Там же, в музее, хранится и удостоверение почетного рабселькора, выданное Н. С. Неживенко в честь 60-летия газеты "Красное Приазовье" в октябре 1982 года. Остальные материалы бережно собраны им в пять объемных книг.
  Много запоминающихся материалов написал Н.С. Неживенко к 50-летию Великой Победы. Есть немалая его заслуга в том, что после публикаций материалов на здании школы № 1 была открыта мемориальная доска, сообщающая о том, что в годы войны там размещался военный госпиталь.
  Николай Савельевич - участник освобождения Азова и Азовского района от фашистов, орденоносец, ветеран 5-го Донского гвардейского казачьего кавалерийского корпуса. О своих боевых товарищах, о боевом пути, пройденном ими от предгорий Кавказа до Австрийских Альп, немало посвящено ярких корреспонденций. Удавались «внештатнику» материалы на темы морали, ведь он накопил громадный жизненный опыт и знает, что такое хорошо и что такое плохо.
  В редакции журналисты разных поколений ценили его дар и человеческие качества - неоднократно присваивали призовые места в конкурсах внештатных корреспондентов, награждали Почетными грамотами, премиями, подпиской на журнал "Журналист", библиотечками. Но самая главная награда - это признание читателей, которые в своих письмах в редакцию благодарили Н. С. Неживенко за интересные и принципиальные публикации, просили, чтобы именно он занялся той или иной проблемой. А иногда на письмах писали просто: "Корреспонденту Неживенко".
  27 ноября 2017 года ветерану Николаю Савельевичу Неживенко исполнится 95 лет.

 Воспоминания Н.С.Неживенко [5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус] // Незабываемые годы: воспоминания азовчан о Великой Отечественной войне. Кн. 1. – Азов, 1996. – С. 54-64.

Неживенко Николай Савельевич
Гвардии лейтенант медицинской службы.
Фельдшер санчасти
37-го гвардейского кавалерийского полка
5-го гвардейского
Донского казачьего кавалерийского корпуса

«Поединок» со старшиной
  По окончаниимедучилища, называвшегося в ту пору фельдшерско-акушерской школой, нас, дипломированных фельдшеров, в самом начале войны направили в формировавшуюся в городе Молочанске 30-ю отдельную кавдивизию. Я попал в 4-й эскадрон 127-го кавалерийского полка, лошади которого были только белые, серые и серые в яблоках. Такой порядок был установлен в кавалерии.
 В санчасти, куда мы прибыли, нас строго проинструктировали. В нашу задачу входило: лечение больных, оказание медпомощи в боевой обстановке и при несчастных случаях, следить засансостояниемв подразделении, качеством питания, своевременной сменой белья, портянок, трехкратное снятие пробы с котлового довольствия перед едой. Казалось бы, задание немалое в период формирования частей и тактических занятий перед боевыми операциями. Но эту задачу нам поставил начальник санчасти полка. Прибыв вкавэскадроны, мы фактически попали в "лапы" старшин. Судите сами: все бойцы, младшие, средние командиры имели соответствующее воинское звание. Мы же, хотя и были дипломированными, но безымянными. Это сразу усекли кадровые старшины. Вид у кадровиков был бравым: хромовые, до лоска начищенные сапоги, суконные гимнастерки, галифе, комсоставская фуражка и всегда снежной белизны подворотничок. Завидно и любо посмотреть на такого вояку. Но, как говорят, встречают по одежке, а провожают по уму. Большим умом наш-то старшина не отличался. Он, несмотря на возраст, всех своих подчиненных из рядового и младшего комсостава называл на "ты" панибратски и все рубил с плеча.
  Но вот мы разошлись по местам. Я предстал перед старшиной эскадрона. Не торопясь накормить, обмундировать, он провел свой (в отличие от начальника санчасти полка) инструктаж: получить лошадь, щетки, скребницы. Лошадь должна быть всегда чистой. Напомнил, что качество чистки будет проверять своим носовым платком. Амуниция: седло, уздечка, поводья - должны всегда блестеть, особенно металлические их части. Парусиновое ведро для поения лошади, сумка для фуража должны быть под рукой.
   -Спать будете на сене, под скирдой во дворе, чтобы я знал постоянное ваше место на случай потребности, - пояснил мой начальник.
   Каждое утро надо было пораньше подняться, занять очередь у единственного колодца, чтобы успеть напоить лошадь, покормить, получить фураж, убрать коновязь, почистить лошадь, амуницию. Дважды за световой день требовалось подседлать лошадь, с полной выкладкой выехать на полигон для тактической и боевой подготовки - стрельбы,вольтажировки, скачек, рубки лозы, строевой подготовки, конной выездки. Любое невыполнение установки старшины - наряд, взыскание.
   Чтобы утром раньше всех подниматься, для молодого человека не так-то просто. Старался успевать, но не получалось. Тем более,что медицинские, санитарно-профилактические мероприятия не отменялись. Уставал я до изнеможения. Едва наступал отбой, спал в сенях, не раздеваясь, как убитый. А каждое утро со злобой, с остервенением орал старшина: "Подъем!" ипиналменя носком сапога под бок.
  Большой мукой было седло. Лошадь рослая, не по моему росту. Вес седла с полной укладкой -16 килограммов. Лошадь дикая, из колхозных табунов, под седлом не ходила. Сколько же надо было приложить усердия и силы, чтобы ее оседлать! Особенно изливал на меня желчь старшина тогда, когда я приезжал с занятий с окровавленным у лошади боком. На рубке лозы, не рассчитав расстояния и силы удара, я клинком отхватил кончик лошадиного уха.
  Стычки со старшинами были у фельдшеров и в других эскадронах. Когда нам стали невмоготу издевательства и унижение человеческого достоинства, мы "взбунтовались". Пришли в санчасть и поставили условие: или мы рядовые солдаты, или предоставьте нам, как положено, коноводов. Это подействовало. На следующий день нас вновь собрали, и начальниксанслужбыполка поздравил нас. По его рапорту, приказом нам были присвоены звания военфельдшеров.
  -Так что идите в часть, надевайтекомсоставовскуюодежду, зеленые петлички с двумя кубиками на каждом, и пусть вас переводят накомсоставовскоедовольствие.
  Здесь уже взыграло мое самолюбие, и я в отместку за все перенесенные от старшины издевательства решил преподнести ему сюрприз. Купил в магазине две фетровые дамские шляпы.Из зеленой вырезал петлицы, из бордовой - кубики.Вдали от расположения эскадрона, в камышах возле реки Молочной снял гимнастерку, пришил заранее приготовленные знаки различия. Вечером пришел и лег под скирдой на свое прежнее место. Конечно же, почти не спал, да и какой может быть сон в предвкушении реакции старшины?
   Как всегда, рано утром раздался зычный голос "Подъем!" Я лежу, притворившись спящим. Последовал, как обычно,пиноксапога в бок. Тогда я медленно встаю, оправляю под ремень гимнастерку, застегиваю ее на все пуговицы и спокойно, но властно говорюгрубияну:
  - Во-первых, товарищ старшина, не кричите. Во-вторых, станьте, как положено, перед старшим по званию командиром. В-третьих, немедленно предоставьте мне коновода, квартиру и все причитающееся комсоставу обеспечение.
  Старшина опешил. Глядя на мои примитивные знаки различия, посчитал, по-видимому, что его разыгрывают. Покрутив многозначительно пальцем около виска, он убежал. Тотчас пришел дневальный и сказал, что меня вызывает командир эскадрона. Я понял, что это "настучал" старшина, но смело пошел по вызову.
  Комэск тоже принял мое переоблачение за шутку. Но когда я ему рассказал о решении командира полка, капитан позвонил для проверки в штаб полка, а затем протянул мне как равному руку и сердечно поздравил с присвоением воинского звания. Он вызвал старшину и отдал соответствующие в таком случае распоряжения. Наши роли поменялись. Старшина попал в полную зависимость в выполнении им сангигиенических требований в эскадроне. Но мести, на какую рассчитывал старшина, с моей стороны не было. У нас с ним установились деловые, а скомэскомдружеские отношения, которые сыграли большую роль в боевой обстановке.

Первая награда
  В сентябре 1941 года в боях за Полтаву (на Украине) мы держали оборону. Силы были неравными. Противник неистовствовал, артиллерийский и минометно-пулеметный огонь был до того интенсивным, что простреливался буквально каждый метр нашей обороны.
  Несмотря на стойкость бойцов 127-гокавполка, в составе которого я тогда служил, противнику удалось прорвать оборону справа и потеснить один эскадрон. Полк оказался под угрозой окружения. Связь со штабом дивизии была прервана. Посланные два связных и четыре связиста погибли.
  Командир 4-го эскадрона подполз к блиндажу, где я перевязывал раненых, и говорит мне: "Николай, над полком нависла угроза окружения, послать в штаб дивизии больше некого. Ты самый шустрый, маленький, попробуй, может, добежишь".
  Сняв тяжелые кирзовые сапоги, я побежал, виртуозно уклоняясь от беспрерывно рвавшихся снарядов. Когда бежал - не боялся. Все помыслы были - убежать, успеть попросить подкрепление. Как удалось добежать, дойти, доползти - не помню. Добежал, будучи пропитан дымом пороха, с жаждой в пересохшем горле.
  Только потом стало страшно. И не за себя, а за оставленных в блиндаже раненых. Вдруг не успеет подкрепление, вдруг будет прямое попадание снаряда, мины в блиндаж? Но помощь пришла вовремя. Немцев отбили.
  Мои действия посчитали подвигом. Наградили медалью "За отвагу". Это была моя первая награда. Потому - она для меня самая ценная из всех наград за ратные дела.

На подступах к Ростову
  Нынешние "переосмысливатели", "ревизоры" истории войны 1941-1945 гг. до того дописались, договорились в средствах массовой информации, что ходишь, как в водуопущенный. Стыдно в глаза людям смотреть. Другой раз сомнения и тебя начинают брать: думаешь, а былалив самом деле Великая Отечественная или мы ее придумали? Изгоняли ли мы оккупантов со своей земли или они сами по доброй воле и пофашисткому"благородству" ушли восвояси? А были ли жертвы или - памятники, мемориалы настроили в дань моде? А может, были жертвы напрасными, как человеческие потуги нашего великого народа в период послевоенной разрухи?
  Нет и нет! Все это было! Была жесточайшая в истории война, свидетелями которой мы, оставшиеся в живых, были и еще пока есть, как живая история. И жертвы были не напрасными. И подвиг народа нашего навеки останется в памяти людской, и защита Отечества нашего останется священной обязанностью россиян!
  Трудно сейчас себе представить, что пятьдесят лет тому назад мы с тяжелейшими боями, в нечеловеческих условиях, голодные и обессиленные прошли путь от Сталинграда до Берлина, от Каспия до Австрийских Альп, изгоняя стервятников со своей земли, громили врага в его же логове.
  В сложнейших погодных условиях, при 30-градусных морозах и глубоких снежных заносах наш 5-й гвардейский Донской казачий кавкорпус вместе с другими частями прошел за один месяц и шесть дней от Каспия до Азова (1943 г.). Освободив Азов 7 февраля, полк направился в станицу Елизаветинскую и в другие хутора Приазовья. Не успел наш 37-й гвардейский кавполк разместиться, как рано утром на станицу налетела стая стервятников, началась интенсивная бомбардировка. Еще бы! Лошадей, повозки на снегу не спрячешь. Мишень добротная. Почему фашистам не потешиться, не покуражиться над конницей, расстреливая в упор из пулемета и пушек на бреющем полете, бросая бомбы? Как и всегда в таких случаях, появилось много раненых. Вынужден я,вооенфельдшер полковой санчасти, вместе с санитарами и с помощью станичников, расположить раненых в их же домах.
  Управившись с ранеными и известив переполненную местнуюбольницу о месте расположения раненых, вместе с полком направился вКумжинскуюрощу, откуда планировался по замыслу командования внезапный бросок через Мертвый Донец на станицуГниловскуюс целью штурмом захватить железнодорожное полотно и отрезать пути отхода немцев из Ростова на Таганрог.
  Можно только предположить выполнение дерзкого замысла. Штурмом, с незначительными для нас потерями, 11-я гвардейская Донскаякавдивизияуже к утру 9 февраля 1943 года освободила станицуГниловскую(ныне она входит в черту г. Ростова) и вела бои за удержание ее от яростного натиска отступающего на запад противника.
  Жители, оставив свои дома, попрятались в погреба, подвалы. Для размещения санчасти я подобрал подходящий дом, предупредив эскадронных санинструкторов о месте расположения. Вскоре начали поступать раненые. Оказав помощь, рассортировал их, некоторых отправил за реку Мертвый Донец своим ходом, а легкораненым пришли на помощь санитары, ходячие больные. Тяжелораненых, лежачих расположил кого на хозяйских кроватях, диванах, кого на полу, предварительно соорудив им удобную постель.
  Бой то усиливался, то затихал. В зависимости от интенсивности боя поступали раненые. И вдруг наступило полное, непривычное для нас затишье, заставившее насторожиться не только меня, но и раненых. Где-то в 16 часов под окнами все услышали скрежет танка. Выглянув в окно, остолбенел. На улице стоял танк с немецкой свастикой, дуло его пушки было направлено в сторону дома санчасти.
  - Ложись на пол! - скомандовал я раненым...
  Их было до десяти человек (сейчас точно не помню). Как ветром их сдуло с постели на пол. Кто скатился, кому помог сосед. Притихли, все взоры на меня. Наблюдаю за танком. Открыв люк, высунулся один гитлеровец по пояс. Вылез на крышу. В люке появился еще один. Разговаривали между собой, поглядывали на дверь дома, из трубы которого валил дым. Ну, думаю, хана. Боялся не столько за себя, сколько за вверенных мне раненых.
  Прошло минут 10-15 (для меня это время показалось вечностью); немцы, не прячась, с открытым люком танка, поехали по улице вверх. А вслед за ними, не заходя во дворы, беспорядочно пошла группа гитлеровцев. Мы вздохнули с облегчением, хотя опасность еще не миновала. Выходит, мы оказались во вражеском расположении, откуда надо было суметь выбраться.
  Как только наступили сумерки, всем нам удалось пробратьсяксвоим. Долго не буду описывать, как и с какими трудностями выбирались: кого тащили плащ-палатками, шинелями, кто, превозмогая боль, полз по февральскому снегу сам. Наконец-то выбрались из ловушки. А оказалось следующее. Когда кавдивизия заняла станицу и определила дальнейшие оборонительные рубежи, командование посчитало, что дело сделано. Частям дивизии было приказано передать оборону подоспевшим частям пехоты, а самим - возвращаться на исходные позиции за реку Мертвый Донец, чтобы подготовиться к преследованию отступающего противника с выходом наМиусскиерубежи.
  Истрепанные, измученные, обессиленные месячными боями, с молодым, еще не обстрелянным пополнением стрелковые части, не выдержав мощного натиска отступающего из Ростова противника, сдали отвоеванные казаками позиции, отступили за реку. А наш полк, выполнив задачу и передав оборону пехотинцам, снялся с оборонительных рубежей и ушел назад в камыши. Про санчасть забыли. И такое на войне бывало. Так я, сам того не зная, вместе с ранеными оказался во вражеском кольце.
  К счастью, все для нас обошлось относительно благополучно, если не считать, что к раненым прибавились еще и обмороженные. Все раненые были эвакуированы. Дорого обошлась оплошность пехотинцев. Станицу вновь пришлось отвоевывать у противника с большими потерями в живой силе. 14-го февраля 1943 года Ростов был освобожден.
  Подвиги воинов 5-го гвардейского Донского казачьего Краснознаменного кавалерийского Будапештского корпуса будут жить в веках. Благодарные ростовчане после войны одну из площадей уТемерницкогомоста и школу № 60 назвали именем корпуса, установили там памятный барельеф, а бывший командир корпуса, гвардии генерал-лейтенант Сергей Ильич Горшков стал почетным гражданином города Ростова-на-Дону.

В битве на Днепре
  По приказу Ставки Главного Командования 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус, совершив 730-километровый переход отКаховки, переправившись по подвесному мосту через Днепр в Запорожье, своим ходом прибыл в селоДмитриевку, что в 165 километрах юго-западнее Киева, в районе северо-западнее Знаменки.
  В задачу корпуса входило: участвовать в составе 2-го Украинского фронта в разгромеКорсунь-Шевченковскойгруппировки противника. Переход был очень тяжелым. Неустойчивая зима в январе 1944 года, дожди с мокрым снегом, сменяющиеся гололедом, затрудняли передвижение конницы. Раскисли дороги. В грязи застревали машины, пушки, обозы. Двигались мы по лощинам, полным воды. За двадцать дней устали и лошади, и всадники.
  Не отдохнув как следует, почти с ходу 28 января эскадроны нашего 37-го гвардейскогокавполкаворвались в село Писаревку и, воспользовавшись внезапностью, освободили его, пленив десятки растерявшихся немцев. Не останавливаясь, повели наступление на Капитоновку,Тишковку. Но здесь внезапности не получилось. Потеряв село однажды, когда гвардейцы-танкисты, прорвав оборону, освободили село Капитоновку 24 января, немцы перегруппировались и усиленные большим количеством танков, вновь отбили село, полностью закрыв прорыв, проделанный нашими танкистами. Коридора больше не существовало.
  А Капитоновка являлась как бы шлагбаумом, преграждающим путь нашим войскам к другим населенным пунктам. Немцы отдавать ее не собирались.
  На совершенно открытом месте под разрывами снарядов и мин, под пулеметно-автоматным огнем наша конная атака захлебнулась. Пути нам для дальнейшего продвижения были отрезаны. Выстрелы гремелисовзгорья. Стрелял каждый дом. Пришлось отступить. А приказ повелительно требовал:Капитоновку надо взять!
  Два наших эскадрона готовятся к повторной конной атаке, занимают исходные рубежи. В последний перед боем раз инструктирую санинструкторов эскадронов, как вести себя в бою, пополняю их санитарные сумки перевязочным материалом. Условились о месте сбора возможных раненых, подбадриваю. Знаю, что девчата боевые, не подведут.
  Эскадроны вновь ринулись в атаку и вновь безуспешно. Лошади барахтались, застревали в грязи, и всадники вновь оказались под губительным огнем. Появилосьмного раненых, выходилииз строя и санинструкторы. Посылать в боевые порядки было некого. Каждый боец был на счету. Убитых заменяли коноводы.
  Под сильным обстрелом, где в грязи, где по-пластунски, ползу к стонущим раненым. Оказав помощь, перетаскиваю раненых в защищенное от пуль и осколков место. Подобрав убитых и раненых, эскадроны вновь отступили на исходные позиции.
  Только совершив ночью 10-километровый бросок, обошли село, и с тыла на рассвете 29 января наш 37-й гвардейскийкавполкворвался на его окраину. Победа досталась нелегко. Враг сражался с таким остервенением и фанатизмом, что каждого немца буквально выковыривали штыком из дома, сарая, чердака, подвала. Только к вечеру очистили село. Собрав раненых, мы с врачом азербайджанцем Али Махмудовым стали перед дилеммой: где их разместить? Почти все дома разрушены, соломенные крыши сожжены, окна выбиты. Село словно вымерло, ни одного местного жителя. Все в испуге спрятались в погребах, подвалах. Там и жили семьями, пока село переходило из рук в руки. Наконец-то, я нашел подходящий дом, с целой печкой. Закрыв окна плащ-палатками, развели в печке огонь, а когда нагрелось помещение, начали раздевать раненых, поправлять наспех наложенные в бою повязки. Снимали и сушили вымокшую, всю в грязи верхнюю одежду. Перевязав и бережно уложив всех на застланный соломой пол, задумались: чем же накормить раненых?Медсанэскадрон(так в кавалерии называют дивизионный госпиталь), обоз, кухни отстали, где-то застряли. Раненые сутки ничего не ели. А обескровленные, ослабленные и уставшие от жестокого боя, долго они продержаться не смогут. Голод ни врачу, ни больному не помощник.
  И вдруг, как приведение, из подземелья одна за другой начали выползать закопченные женщины. Не сговариваясь и не ожидая нашей просьбы, они кинулись ксвоимзахоронкам, начали сносить в санчасть кто что мог: квашеную капусту, соленые огурцы, картошку, пышки, даже сало. Чувствовалось, что отдают, может быть, последнее, отрывая от своей семьи, от детей. Но отдают от всей души. Нам ничего не оставалось, как, будучи растроганными человеческой добротой советских людей, с благодарностью принимать продукты и спешить накормить изголодавшихся раненых. У нас не было иного выхода.
  Освоившись, отдельные из местных жителей предложили свои услуги по уходу за ранеными, что мы тоже с удовольствием приняли.
  Как известно, Советская Армия повторила Сталинградский "котел", окружила и разгромилаКорсунь-Шевченковскуюгруппировку противника. В этих жестоких боях принимал участие и наш Донской казачий корпус. За самоотверженность и мужество многие были награждены. Наш 37-й гвардейский кавалерийский полк стал Краснознаменным. 12-я гвардейская кавалерийская дивизия получила наименованиеКорсуньской.
  В финальной операции по разгрому немцев мне участвовать не довелось. 29.01.44 г. под городомШполая был тяжело ранен. Шесть месяцев находился на излечении в ряде госпиталей.Выписанв июле 1944 года и демобилизован инвалидом войны 2-й группы.

И радость, и слезы
  Тяжелую картину пришлось мне наблюдать (пятьдесят лет тому назад), когда я на костылях, инвалидом войны, приехал в станицу Елизаветинскую. Когда-то зажиточная, веселая, в годы войны она влачила жалкое существование. Ведь оно, это существование, для станичников зависело от кормильца – Дона.Будет рыба - будет жизнь, будет и хлеб, которого на острове никогда не сеяли.
  А кто же будет рыбачить, когда все трудоспособные мужчины ушли на фронт? В станице остались старики, женщины, дети. Вот и пришлось впрягаться в лямку женщинам, подросткам. Надо же было чем-то кормиться.
  Особенно трудно жилось многодетным семьям. Зима для них была губительной в полном смысле слова. Топили исключительно камышом, но "набить" его всегда было уделом мужчин: накосить, повязать в пучки весом до 30 килограммов каждый, погрузить на лодки (каюки), привезти до берега, выгрузить, а затем перетащить во дворы. Сколько могли женщины, старики, подростки заготовить топлива. Да и какое от камыша тепло? Пока горит - пока и греет. Не менее трудно было и мне - и физически, и морально, и материально. Зарплата была 443 рубля плюс пенсия по второй группе 322 рубля, а булка хлеба на рынке стоила 200 рублей (в магазинах хлеба не было). Правда, медикам давали паек - 8 килограммов муки, 0,5 литра растительного масла в месяц.
  Полуголодный, на костылях, по колено в снегу ковыляешь, бывало, на вызов к больным, чаще к детям.Запишет мать вызов на дом - и ушла на рыбалку. Придешь, бывало, откроешь дверь, а в доме холодище. Торчат из-под покрытых инеем одеял ряд ушек (5-7 детских головок). Здоровые и больные, дабы согреться, сберечь тепло, лежали вместе.
  Послушаешь больного, определишь диагноз и задумаешься: чем же лечить? В аптеке, кроме акрихина и марганца, почти ничего не было. Да и кто пойдет за лекарством, когда мать с утра до ночи на тоне? Просишь соседей, стариков, подростков. А бывало, что соседи и вызов делали, так как мать, забрав издомачто поприличней из вещей, везла на саночках в село менять их на продукты. А дети оставались одни.
  Вскоре один за другим начали возвращаться мужчины. Это - увечные, покалеченные фронтовики после госпиталя, признанные инвалидами, негодными к службе на фронте. Александр Середин, Андрей Сапухин, ДмитрийТопилин, Александр Криштопин, Никанор Сидоренко, Александр Харсеев, Кузьма Корниенкои многие другие.
  С особой скорбью, сочувствием и сопереживанием встретили станичники возвращение юного Александра Коновалова. До войны он был отменным песенником, весельчаком, балагуром, главой ребячьей ватаги. Знал сапер-минер заповедь: минер ошибается однажды. И вот ошибся: не распознал хитросплетения вражеской мины. Очнулся в госпитале слепым, без обеих кистей рук. Привезла его из госпиталя медсестра инвалидом первой группы к несчастной матери, на руках у которой было еще пятеро малолетних детей. До самой своей кончины был потом Александр живым напоминанием об ужасной войне.
  Хоть и скорбно было смотреть на покалеченных совсем юных ребят, утешало то, что хоть живыми вернулись, и то слава Богу!
  Удивительно чуткими, помню, были к похоронкам станичные собаки. Вчера еще, бывало, дружелюбно обнюхивала почтальона, а сегодня на расстоянии бросается на него, будто чуя в сумке черную весть...
  И то в одном, то в другом конце станицы после прихода почтальона раздавались раздирающие душу рыдания, причитания по погибшим на поле брани отцам, мужьям, братьям. Всегда была переполненаОбуховскаяцерковь, где служили молебны об убиенных воинах, призывали Бога положить конец войне.
  И вот - долгожданный день Великой Победы настал.И млад и стар буквально запрудили площадь в центре, пришли на митинг, посвященный окончанию войны.Из глубины исстрадавшейся души лились сокровенные слова ораторов, со слезами на глазах, рыдая, поздравляли друг друга с Днем Победы, целовались. Прямо на площади падали в глубокие обмороки жены погибших - Анна Васильевна Могутина, потерявшая на войне мужа и 18-летнего сына, Мария Романовна Нескубина - мать шестерых детей, Марфа Алексеевна Сухарева - мать пятерых детей, Феофания Александровна Аханова - мать троих детей...
  Если другие солдатки жили надеждой на скорое возвращение домой мужей-фронтовиков, то получившие черные похоронки тоже еще надеялись на чудо, на ошибку. И весь послевоенный год, а то и позже они регулярно встречали пароходы у пристани, надеясь встретить родного, любимого. Многие так до конца дней своих остались солдатскими вдовами, таили, теплили надежду на возвращение мужей, отвергали всякие притязания других мужчин. Но чуда не свершилось. Супружеская верность соблюдена была навеки...

Где, человек, слова такие,
Чтоб этот подвиг описать?
- На плитах строчки золотые.
И их эпохам не стесать!

Советуем прочитать: От Кизляра до Азова: воспоминания Николая Савельевича Неживенко