Включить версию для слабовидящих

Бартошевич Тиммерман

^Back To Top

Где ты, улица Тиммермановская?

     В начале века эту женщину в Азове называли Тиммерманша. Дом Тиммерманши, улица Тиммерманши, больница Тиммерманши, деньги Тиммерманши...
    — Сразу приходит мысль, — говорит Фоменко, — что за этим прозвищем скрывается какая-то глупая, толстокожая натура. Всегда в Азове, в этом небогатом на личности городе, высокообеспеченный человек, какими бы душевными качествами он ни обладал, вызывал явное или скрытое раздражение у других. Вот и клеили прозвища, чаще всего производные от фамилий: Мочала, Шип, Вакса, Ломоварша, Грач, Осока...

     Богатая помещица Лариса Васильевна Тиммерман в течение всей своей жизни стремилась к благотворительности. Ее помощь ощущали бедные, нищие, больные и обездоленные азовчане. Последние свои дни она прожила в Киеве и перед смертью написала завещание. По завещанию в распоряжение города отходило ее поместье на улице Лесной (сейчас это детский дом на улице Ленина) с постройками для организации городской больницы, амбулатории, жилых помещений для доктора и фельдшера, полное обмундирование для больных на 20 коек и капитал в 17 тысяч рублей для содержания в больнице пяти бесплатных мест.
     Кроме того, городу завещалось 40 тысяч рублей на содержание женской гимназии, построенной ею еще при жизни, 10 тысяч рублей на стипендии нуждающимся ученицам этой гимназии, 10 тысяч — на выдачу пособий беднякам перед Рождеством в течение десяти лет. Чтобы представить, сколько стоили эти деньги, достаточно сказать, что строительство огромного здания женской гимназии (теперь здесь музыкально-педагогический колледж) обошлось тогда по смете в 30 тысяч рублей.
     Азовское городское общество было шокировано таким даром. Городская Дума постановила водрузить на могиле жертвенницы памятник в ограде Успенской соборной церкви, присвоить женской гимназии имя Тиммерман, установить там живописный портрет бывшей попечительницы и, наконец, переименовать улицу Лесную в улицу Тиммермановскую.
     Похороны Ларисы Васильевны были пышными и очевидцам запомнились на всю жизнь. Гроб с ее телом был установлен для прощания в большом зале гимназии. Петровский бульвар и часть улицы Московской были устланы коврами и цветами, по которым и проследовала от гимназии до церкви похоронная процессия. Протоиерей Алексей Воздвиженский отслужил панихиду и гроб был опущен в могилу у наружной стены алтарной части церкви.
     Шло время. Имя это, похоже, в Азове стали забывать. И вдруг в 1912 году местный журналист под псевдонимом Набат в газете «Голос Приазовья» сообщает о жалком состоянии могилы Л.В. Тиммерман. Он пишет: «Сиротливо, без креста и без памятника стоит могила щедрой жертвенницы. Великолепная гимназия, больница, громадный завещанный капитал и бескрестная заброшенная могила... О, люди! Порождение неблагодарности! Неужели вы можете спокойно взирать на это? Спокойно лечиться в подаренной больнице, спокойно учить детей в гимназии, когда прах благородного человека, как прах последнего пропойцы-нищего, не отмечен даже самым обыкновенным знаком христианства — крестом?».
     Статья Набата не сразу прошибла отцов города. Только через год городская Дума выдала распоряжение вторично установить памятник на могиле. И лишь в феврале 1914 года городской Управой были утверждены расходы на приобретение и установку памятника.
     Памятник изготовили в Ростове. Он представлял собой величественный крест на полированном лабрадоритовом постаменте общей высотой 2,5 метра. Среди других захоронений у Успенской соборной церкви он резко выделялся и привлекал внимание своим зеркальным блеском и совершенством форм. Ежегодно потом на средства города в церкви служилась панихида по благотворительнице. Город раскаивался в своей неблагодарности...
     В 1991 году В. Фоменко напишет в статье «...Щедрой благотворительнице», опубликованной в местной газете: «А потом была первая мировая. В Азове — демонстрации, молебны, отправки на фронт, пожертвования семьям погибших. Затем – революция. Горожане не понимают, зачем эта кровавая бойня, кому она нужна и что делать дальше. Городская Управа перетекает в Советы, с пролетариями не густо — одни извозчики да портовые грузчики. Карательный отряд  Икаева  напоминает о новом порядке — вешают в назидание другим двух первых попавшихся. Тиф.  Эшелоны с полуживыми  пленными красноармейцами. Массовые скотские захоронения в общей могиле. Подростков белогвардейцы гонят стаскивать трупы. Жизнь — ничто. Духовность падает до предела. Кладбище заросло бурьяном. Голод. Разруха. Не до Тиммерман!».
     Когда крушили стены Успенской соборной церкви, ее огораживали металлической сеткой, чтобы кирпичи и камни не падали на прохожих. Камни падали на зеркальную поверхность памятника Тиммерман, разрушая его. Толпы пожилых людей, наблюдавших за этим варварским деянием, истово крестились, глядя, как надгробие скрывается в груде развалин...
     Волей случая строители малого предприятия «Стиль», проводившие в 1991 году реконструкцию сгоревшего детского сада № 1, что на улице Ленинградской (они рыли траншею под фундамент пристройки), наткнулись на неожиданную находку. Один из парней заметил, как он выразился, «блеск благородного камня». Поработав лопатами, открыли черное надгробие с высеченными на нем словами: «Признательное Азовское городское общество щедрой благотворительнице Ларисе Васильевне Тиммерман. 2 апреля 1905 года». Не случайно, видимо, этот надгробный камень показался из-под земли!
    Сейчас он валяется в глухом заброшенном сквере за петровским музеем «Пороховой погреб» на окраине Азова. А улица Тиммермановская давным-давно переименована в улицу Ленина, хотя нога «великого гения» никогда не ступала по азовской земле.

Бартошевич, Б. Мертвые сраму не имут… /Б. Бартошевич// Новая Азовская газета, 2000.- № 3.- С.7.