Эволюция традиционного жилища донских казаков

Краткая история жилищ верховых казаков.

Традиционное жилище донских казаков до настоящего времени остается малоисследованным. Это показали и итоги огромной работы по картографическому определению типов и комплексов русского жилища, проведенной в конце 60-х годов авторами историко-этнографического атласа «Русские». В результате обобщения огромного материала были выявлены зоны, нуждающиеся в более тщательном исследовании, к числу которых, на наш взгляд, должна быть отнесена и территория расселения донского казачества (1).

Накопленные за последние годы данные позволяют существенно дополнить и уточнить представленную в атласе картину. Используя материалы этнографических экспедиций Волгоградского государств венного университета, а также археологические и письменные источники, мы попытаемся рассмотреть эволюцию традиционного казачьего жилища, начиная с ранней истории казачества до начала XX века, реконструировать его ранние формы, выделить основные типы и ареалы их распространения.

Раннее жилище донских казаков

Как свидетельствуют письменные и фольклорные источники, наиболее древним типом построек, сооружаемых верховыми казаками, были землянки и полуземлянки  . В старинной казачьей песне об этом говорилось так:

Аи, ну, пойдемте-ка, братцы, на Куму-реку.

Аи, мы пороем там, братцы, себе ямушки,

Аи, мы поделаем себе балаганушки.

Аи, ну, построим себе, братцы, мы землянушки (2).

Земляные постройки хорошо соответствовали особенностям казачьего военного быта: на время длительных походов такие жилища забрасывали или разрушали. Для того чтобы соорудить их вновь, не требовалось особого строительного материала и больших затрат времени. Наиболее ранние свидетельства письменных источников о земляных казачьих жилищах относятся к XVIII веку. К этому времени, по мере перехода казачества к земледельческому труду, земляные постройки стали чаще использовать в качестве временных, сезонных Жилищ. Многие казаки жили «надвое», то есть и в станицах (в благоустроенных жилищах), и на хуторах. Нередко на хуторах во временных земляных жилищах укрывались беглые крестьяне. В грамоте войскового атамана, посланной вверх по Дону «от Манычской до Казанской станицы, по Хопру и по Медведице» 22 декабря 1726 года, говорилось: «...а ежели где по хуторам, по землянухам или в станицах какие новопришлые люди явятся, таковых того часу из своих юртов высылати на прежние жилища... Да вам же, станичные атаманы и казаки, смотреть накрепко, чтоб в ваших юртах по хуторам, по землянухам и по прочим валкам отнюдь раскольников не было...» (3).

Об устройстве земляных жилищ на хуторах свидетельствуют акты станичных архивов середины XVIII века. В акте 1752 г. (ст. Кумылженская) описан хутор, состоящий из плетеной землянки с печью и базом, огороженным частоколом и засекою. В другом случае на хуторе был «шиш холодный, два лопаса и базы вешние». В деле Хоперского архива от 2 марта 1753 года устройство хуторов описано так: «...некоторые хутора состояли из рубленной землянки с печью, база, огороженного жердями, тыном и плетнем... другие состояли из шиша над ямою, сверху землей наметанного...» (4). Как видно из описаний, стены землянок были рубленными, плетневыми или земляными. Описание печей в источниках отсутствует. Сведений о более ранних формах земляных жилищ донских казаков в письменных источниках также нет. В связи с этим для их реконструкции представляет значительный интерес этнографический и археологический материал.

В течение нескольких столетий (вплоть до начала XX века) на территории Области Войска Донского широко распространенным типом жилища был курень. Казачьи курени XIX — начала XX вв. представляли собой наземные срубные (или реже — каменные) двухкамерные постройки. Корни же происхождения этого типа жилища уходят в глубокую древность. Поисками смысловых корней слова «курень» занимались различные исследователи. Так, С. Номикосов полагал, что «казаки называют свои дома куренями, вероятно, потому, что в глубокую старину они действительно были курны, как курные избы» (5). В.Даль допускал двоякое толкование этого слова: от «куриться» или от монгольского «куря» (кочевье). Значение слова «курень» он определял так: 1) временный приют в лесу, в поле, шалаш, балаган, землянка, шатер, хижина, лачуга; 2) селение, исподволь образовавшееся; у запорожцев — избы или хаты в одной купе, кучке (6). Курень — слово тюркско-монгольское. Им обозначали способ устройства кочевого нестационарного поселения с расположением юрт (кибиток) по кругу. Знак круга в этом случае обозначал солнце и небо, древние символы языческих религий. Куренное построение поселений или войска было известно многим кочевым народам Евразии: аланам (IVв.), печенегам (Xв.), половцам (XIв.) (7).

В результате археологических раскопок в 1958 — 1959 тт. на Цимлянском городище (правобережье Дона) были обнаружены остатки хазарской княжеской ставки, спланированной куренем. Ставка состояла из семи жилых построек, расположенных по кругу, восьмая находилась в центре. Особенно интересны для нас жилища. Они представляли собой углубленные в землю постройки с каркасным верхом.

Исследователь памятника Плетнева С.А. предполагала, что внешне они были совершенно аналогичны кочевническим юртам. Главным отличием между обычными юртами и обнаруженными на Цимлянском городище было то, что последние были углублены в землю на 20-30 и даже на 60-80 см, то есть, по сути, были полуземлянками. Все они состояли из двух камер, в плане имели форму круга или овала (8). В XI — XIII вв. куренное построение кочевий было распространено у монголов. Куренем они называли поселение, состоявшее из кибиток, поставленных по кругу, в отличие, скажем, от орды, где построение кибиток было в виде параллельных линий (9).

Рашидад-Дин  писал, что монгольский курень состоял из большого числа кибиток, расположенных по кругу, в центре которого размещалась кибитка старейшины рода (10). Господство геометрической фигуры «круг» всегда было главной особенностью монгольского жилища. Его развитие шло от юрты (круглой в плане) к постоянным постройкам с формами, приближенными к кругу (восьмиугольными и квадратными в плане) (11).

Раскопки поволжских золотоордынских городищ Старый Сарай (Селитренное) и Новый Сарай показали, что там преобладали квадратные в плане жилища. Так, Спицын А.А. указывал, что дома Селитренного городища не более 4 аршин длины и ширины. Егоров В.Л. отмечал, что в городище Новый Сарай квадратные в плане строения были самыми распространенными (12). Он также предполагал, что на развитие жилища Нового Сарая, помимо двух основных факторов (кочевого монгольского и оседлого среднеазиатского), оказали влияние и местные традиции, так как раскопанные им землянки «напоминают по плану жилища салтово-маяцкого типа». Не исключал он и того, что некоторые из землянок были построены пленными русскими (13). В связи с этим значительный интерес представляют результаты раскопок древнерусского Боршевского городища, расположенного в Воронежской области, дающие, по мнению его исследователей Третьякова П.Н. и Ефименко П.П., «полное представление о виде и устройстве жилищ славянского населения Подонья IX — X вв.» (14).

Вот основные строительные приемы, применяемые при сооружении  боршевских  землянок: углубление в землю на 1 м (или немного более); стены в виде сруба или (значительно чаще) в виде горизонтальной облицовки из досок или жердей по вертикально стоящим столбам; использование вертикальных столбов для опоры крыши; плетневые стены наземной части жилищ; наличие печей-каменок или открытых очагов.  Все перечисленные строительные приемы использовались донскими казаками вплоть до начала XX века. И хотя преобладающим со временем стало наземное срубное жилище, характерной особенностью народного казачьего жилища было именно необычайное разнообразие используемых строительных технологий.

Для реконструкции жилища Боршевского городища Ефименко П.П. и Третьяков П.Н. использовали интересный этнографический материал. Они описали две землянки, встреченные ими в 1930 году в Воронежской области. Местные жители называли их куренями, а рыбачьи артели использовали в качестве сезонного жилья. Одна из землянок представляла собой прямоугольную в плане яму глубиной около 1 м. По углам и вдоль стен землянки были врыты столбы с развилками наверху, поддерживающие три продольные слеги. На них опиралась двускатная крыша. Перекрытие крыши составляли тонкие бревна, на них настилались жерди и ветви. Поверх крыши был насыпан толстый слой земли, так что снаружи жилище напоминало продолговатый холм (5,5 х 7 м) высотой около 1,5 м над поверхностью почвы. Три стены землянки были сплетены из хвороста. Четвертая (передняя) стенка состояла из вбитых вертикально жердей. В центре землянки сохранились следы открытого очага (15). Другая землянка представляла собой яму (3,2 х 2,7 м) с восемью столбами внутри. Стены ее также были сплетены из хвороста. Крыша плоская, уложенная на три поперечные слеги и засыпанная землей. Интересную деталь представляли сделанные в верхней части стены вытяжные оконца с плетеными задвижками, служившими, очевидно, для вытяжки дыма. Это обстоятельство позволило сделать предположение, что очаг располагался в правом дальнем от входа углу. Интересно, что подобные вытяжные оконца были зафиксированы в двух случаях около очагов в боршевских землянках (16). Очевидное сходство между казачьими куренями и славянскими жилищами Боршевского городища (IX — X вв.) Третьяков П.Н. и Ефименко П.П. считали неслучайным, полагая, что они являются звеньями одной цепи (17). Отличительной чертой жилых помещений Боршевского городища было то, что почти все они представляли собой квадратные камеры с размерами сторон: 4,5 х 4,5; 4,2 х 4,2; 4,1 х 4,1; 4,6 х 4,9; 3,75 х 3,75 м. Размеры сторон куреней, описанных в 1930 году, — 3 х 4 и 2,9 х 2,7 м. Как видно из приведенных материалов археологических раскопок, квадратные в плане землянки и полуземлянки в IX — XIII вв. были распространены у различных племен и народов (славян, тюрок, монголов), проживавших на обширных просторах междуречья Волги и Дона.

Таким образом, очевидно, что типичное для донского казачества жилище — курень — имеет глубокую местную традицию. Его прообразом была квадратная в плане землянка или полуземлянка со стенами срубной или столбовой конструкции.

Вопрос об отоплении ранних жилищ  донских верховых казаков остается трудноразрешимым, так как в письменных источниках сведений об этом нет. Известно, что древние славянские землянки отапливались либо с помощью открытых очагов, либо печкой-каменкой (18). А этнографические данные, собранные экспедицией ВолГУ, позволяют произвести реконструкцию отопительных систем и печей, используемых казаками на ранних этапах своей истории.

В поселениях по Хопру, Бузулуку и Медведице была зафиксирована своеобразная система отопления, названная нами поземной. Она сооружалась в поздних типах традиционного казачьего жилища, но ее происхождение явно связано с ранними земляными постройками. При поземной системе отопления в основном жилом помещении (хате) кроме русской печи выкладывали из сырцового кирпича небольшую (2х 1х 0,5 м) печку. На Хопре ее называли «лежанка», на Медведице — «подземка», «подземелька», на Бузулуке — «грубка». Она имела прямоугольную форму и соединялась боровком (шейкой) с дымоходом русской печи. Если русская печь стояла справа от двери, то слева делали подземку. Над ней ставили большую деревянную кровать. Боровок представлял собой канавку, вырытую в толще глинобитного пола шириной 30-40 см, длиной 1,5-2 м. Боковые стенки боровка образовывали сырцовые кирпичи, поставленные «на ребро», сверху их укладывали горизонтально (19). Подземка-лежанка использовалась как дополнительный (к тому же экономичный) источник тепла. Она топилась небольшим количеством хвороста, когда не было необходимости в русской печи, и обогревала кровать, на которой спали старики и больные. Дым и теплый воздух, идущие по боровку к дымоходу русской печи, обогревали пол хаты. Обычно подземку и комель (верхнюю часть) русской печи окрашивали желтой глиной, а остов русской печи белили. В середине XIX века поземную систему отопления сооружали в полуземлянках и небольших одно- и двухкамерных хатах с земляными полами. Большинство информаторов подчеркивало характерность подземок и лежанок именно для этих типов жилищ: «Такие печки делали только в земляных полах, в хатках об одну комнату» (20). С заменой земляных полов дощатыми в большинстве мест подземки перестали сооружать. Исключение составили лишь некоторые станицы Хоперского округа (Букановская, Еланская, Кумылженская и др.), где поземное отопление использовали и в жилищах с тесовыми полами и развитым планом вплоть до середины XX века.

В этнографической литературе аналогий с описанной системой отопления в русском жилище не зафиксировано. Зато хорошо известныканы, широко распространенные у монгольских племен. Зародились каны в Центральной Азии на рубеже нашей эры. Позднее, в период Циньской империи, они были известны в государстве Бохай, а затем через потомков бохайцев, чжурчженей, появились в городах родственных монголам киданей (21). С началом монгольских завоеваний (XIII — XIV вв.) каркасные, квадратные в плане жилища с канами распространились на огромной территории от Орхона и Керулена до Днестра и Дуная. Жилища такого типа прекрасно соотносились с континентальным центральноазиатским климатом. В южнорусских степях каны, имевшие первоначально два-три дымохода, были упрощены и превратились в широкую П-образную суфу, обогреваемую с одной стороны (22).

Таким образом, поиски истоков происхождения поземной системы отопления жилищ верховых казаков вновь приводят нас к жилищам золотоордынских городищ. В Новом Сарае и Мечетном городище для отопления использовали каны, представлявшие собой горизонтальные каналы, отходящие от печи и соединявшиеся в одном вертикальном дымоходе. Сверху каны закрывались сырцовыми кирпичами. Вдоль стен устраивали платформы-суфы, обогреваемые изнутри теплым воздухом. На суфах ели, готовили пищу и спали. Суфа и кан образовывали П-образную систему отопления. Впоследствии каны стали сооружать в виде прямой линии (23).

В станице Зотовской мы записали рассказ об отоплении полуземлянок, при котором боровок шел от подземки к русской печи не напрямую, а вдоль смежных стен жилища. В месте соединения его с русской печью был выложен из кирпичей вертикальный дымоход, соединенный, в свою очередь, наверху с боровком русской печи. Вся система имела в плане форму буквы «П» (24). Сам термин «лежанка», бытовавший наряду с термином «подземка», указывает на то, что первоначально на такой печке спали (как на суфе) и лишь позднее стали ставить над ней кровать. По-видимому, печь-лежанка является модифицированной формой суфы. Главный же принцип системы — сочетание горизонтальных дымоходов-канов, топки и вертикального дымохода — был перенесен в казачье жилище практически без изменений. Очевидно, поземная система отопления сложилась в местах совместного проживания славян и татар. Практически все крупные казачьи поселения основывались первоначально на пологом левом берегу Дона в местах, часто затопляемых вешними водами, с повышенной влажностью. Поземная система отопления земляных жилищ как нельзя лучше подходила для жизни в таких условиях. Интересно, что зона бытования поземной системы отопления, по данным полевых этнографических исследований, ограничивается поселениями по Хопру и устьям Бузулука и Медведицы. Ниже устья Медведицы она не фиксируется.

Развитие горизонтального плана

По мере перехода казаков к земледельческому труду и оседлому образу жизни (середина XVIII века) однокамерные постройки заменялись двухкамерными. Первоначальное усложнение горизонтальной планировки жилища было связано именно с простым приращением дополнительного помещения к основному. Двухкамерные постройки были широко распространены до начала XX века.

Одной из ранних форм таких жилищ была так называемая хата с чуланом (в отдельных местах встречался термин «изба»). Она состояла из основного жилого помещения (хаты/избы) и пристроенного к ней холодного нежилого чулана (дощатого или плетеного из хвороста). В XIX веке внутреннее пространство таких построек было организовано по южнорусскому или по среднерусскому образцу. В конце XIX — начале XX вв. повсеместно распространился среднерусский тип внутренней планировки. Русская печь стояла справа или слева от двери, передний угол располагался в фасадной части жилища. От печи до противоположной боковой стены жилища настилали полати.

Во второй половине XIX века хаты с чуланом были вытеснены жилищами с более развитым планом. До начала XX века хаты с чуланом строила лишь беднейшая часть казачества и иногородних. В XVIII — XIX вв. по течению рек Хопер и Бузулук получило широкое распространение трехкамерное связевое жилище, называемое казаками «протяжная хата». Оно состояло из двух жилых помещений: хаты и холодной неотапливаемой горницы, соединенной чуланом. Строили такие жилища из леса местных пород. Корреспондент Русского географического общества священник станицы Казанской (Усть-Медведицкий округ) Г. Азаров называл протяжные хаты «народным жилищем в здешнем месте», отмечая их преобладание (в середине XIX века) над другими типами построек (25). Внутренняя планировка протяжных построек в середине XIX века была, как правило, среднерусской. Интерьер основного жилого помещения (хаты) был таким же, как в хате с чуланом. Горница считалась чистым и парадным помещением. До конца XIX века они обычно не отапливались. В чулане отгораживали досками комнатку для хранения продуктов и домашней утвари.

Теория происхождения связевого жилища была высказана в свое время польским этнографом К. Мошиньским и поддержана Е.Э. Бломквист. Они считали, что трехкамерная постройка развилась непосредственно из однокамерного жилища. Произошло это за счет соединения сенями двух отдельно стоящих срубов: хаты (избы) и холодной каморы (клети) (26). На основании имеющихся в нашем распоряжении материалов трудно определить точное время и причины появления протяжной хаты у верховых казаков. Она могла развиться из хаты с чуланом и холодной клети непосредственно на местах расселения казачества, так и могла быть привнесена сюда в готовом виде выходцами из различных губерний Российского государства. Территория распространения протяжной хаты у верховых казаков в XIX — начале XX вв. ограничивается поселениями по рекам Хопер и Бузулук и устью Медведицы.

С древних времен до середины XIX века эволюция жилища донских казаков шла по пути увеличения количества камер за счет пристройки к основному жилому помещению дополнительных: от однокамерных построек к двух- и трехкамерным. В XIX — начале XX вв. были распространены два последних типа жилищ. Дальнейшее развитие жилища обеспечивалось за счет применения различных способов организации его внутреннего пространства: путем сооружения дополнительных капитальных стен или за счет изменения положения русской печи и сооружения внутренних дощатых перегородок. Первый способ был характерен для северных (лесных) округов Области Войска Донского. Это объясняется тем, что сооружение построек с внутренними капитальными стенами требовало дополнительных затрат качественного леса. Этот путь развития казачьего жилища привел к появлению пятистенков, круглых домов-крестовиков и домов с теплым коридором.

Пятистенки распространились в 60-70 годах XIX века в Усть-Медведицком и Хоперском округах. Они представляли собой дома, состоящие из сруба, разделенного капитальной стеной на две части — хату и горницу. К срубу пристраивали холодный чулан. Строили их из леса местных пород. В этнографической литературе, посвященной проблемам восточнославянского жилища, высказывались различные точки зрения о происхождении пятистенка. Одни исследователи считали его прообразом избу-двойню, другие — избу с прирубом, третьи — избу с неполной перегородкой (27). О развитии пятистенка из хаты с чуланом писал известный исследователь культуры и быта донских казаков И. Тимощенков: «Такие дома (хаты с чуланом) хотя и строют, но обращают их в пятистенки о двух комнатах, то есть делают рядом две комнаты (чулан образуют в комнату), а чулан пристраивают сбоку» (28). Однако анализ полевых материалов в настоящее время привел нас к мысли о том, что пятистенок мог развиться из трехкамерной (протяжной) хаты. Во время полевых исследований хоперских станиц нам неоднократно приходилось слышать суждения старожилов о том, что пятистенки стали строить из-за неудобства отопления протяжных хат (приходилось отапливать два жилых помещения, разделенных холодным чуланом). Тот же И. Тимощенков писал: «... Вообще они (протяжные дома) считаются не так удобными, как круглые и пятистенки, потому что труднее отапливаются: при двух комнатах в них необходимо устраивать две или даже три топки...» (29). Версия о развитии пятистенка непосредственно из трехкамерной постройки кажется тем более убедительной, что впоследней уже были в наличии две внутренних капитальных стены. Нужно было только убрать одну из них и вынести чулан наружу, пристроив его к жилищу сбоку. Не исключено, что в различных местностях могли быть разные пути развития пятистенков. В любом случае, в законченном виде пятистенок представлял собой конструктивно иной вид жилища, так как пятая — капитальная — стена возводилась одновременно со всем срубом. Помещения в таком жилище назывались так же, как и в протяжной хате: хата, горница и чулан с комнаткой. Таким же был и их интерьер. Дальнейшим развитием пятистенка явился шестистенный «круглый» дом, разделенный на четыре комнаты двумя пересекающимися стенами, рубленными одновременно со всем срубом. Как возникла идея разделения жилища на четыре отдельных помещения, наглядно свидетельствуют некоторые планы жилищ-пятистенков. Когда к пятистенку пристраивали сбоку (во всю длину боковой стены) чулан с отгороженной комнаткой, в плане такое жилище было абсолютно идентично круглому четырехкомнатному дому, с той лишь разницей, что одна его половина имела капитальные стены, а другая — дощатые. Устранение этого отличия и привело к возникновению «круглого» дома-крестовика. Расположение и название комнат в нем долгое время оставалось таким же, как и в пятистенке, с той лишь разницей, что бывшая комнатка превратилась в спальню (в других случаях ее называли «третья комната», или «вторая горница»). А комнатку отгораживали досками в чулане.

Таким образом, комнаты в таком доме назывались: хата, горница, третья комната и чулан. Они имели круговое сообщение: выйдя из чулана в хату с одной стороны, можно было войти в него с другой, обойдя подряд все помещения. В плане такой дом имел квадратную форму. В конце XIX — начале XX вв. «круглые» дома строили лишь наиболее зажиточные казаки, так как для их сооружения требовалось много качественного леса.

Следующим этапом на пути развития и усложнения внутреннего плана жилища было создание дома с теплым коридором  . В основе плана такой дом имел тот же крестовик, но к двум взаимно пересекающимся стенам добавлялась третья, так что сруб делился не на четыре, а на пять или шесть частей. В фасадной части дома комнаты назывались горницами: две «угольных» и одна «средняя горница». В задней части дома из теплого чулана (коридора) направо вход вел в спаленку, налево — в хату. Во всю длину боковой стены к дому пристраивали холодный коридор с отгороженной комнаткой. Иногда его делали в виде веранды. По планировке дом с теплым коридором был приближен к дому городского типа. Казаки уважительно называли такие дома «вавилонами». Строила их только верхушка казачества: станичные атаманы, священники, торговцы.

Таким образом, эволюция горизонтальной планировки жилища шла по пути усложнения его конструкции за счет сооружения дополнительных капитальных стен и увеличения числа комнат. В казачьих поселениях ниже устья р. Медведица развитие внутреннего плана жилища шло иным путем и отличалось значительной вариативностью. Более сложной и запутанной была здесь и система терминов, служащих для обозначения жилых построек.

Характеризуя различные типы жилищ, казаки II-го Донского округа использовали целый набор терминов: «курень», «хата», «изба», «дом», «флигель». Наиболее ранним и широко распространенным среди донского казачества был термин «курень». Очевидно, первоначально он закреплялся за определенным типом жилища, но впоследствии в одних местах был вытеснен другими терминами, в других — бытовал наряду с ними или же, по традиции, переносился на более поздние типы построек. Интересно свидетельство А.В. Миртова о том, что слово «курень» в Усть-Медведицком и Хоперском округах не используется, за исключением ст. Вешенской (30).

В XIX веке курени представляли собой двухкамерные жилища, состоящие из основного жилого помещения и пристроенного к нему холодного вспомогательного (чулан, сени). Дальнейшее развитие их внутренней планировки осуществлялось за счет изменения положения русской печи и устройства дощатых внутренних перегородок. Отгороженные помещения назывались: «горница», «стряпушка» («стряпка»), «передняя» («прихожка»). Повсеместно для обозначения отгороженной комнаты применяли термин «заборка».

Нехватка местного леса в южных округах Области Войска Донского привела к тому, что южнее устья Медведицы, с середины XIX века для строительства жилищ стали использовать сосновый лес, сплавляемый по Волге из центральных губерний России. На Качалинской пристани, в Дубовке и Караваинке можно было купить и лес, и готовые срубы домов. Используя привозной строительный материал, казаки тем не менее сохранили традиционную квадратную форму построек. Такие жилища они называли «круглыми» домами. Главное отличие круглого дома от куреня заключалось в том, что его строили из привозного леса и он, как правило, был значительно больших размеров. Внутренняя планировка таких жилищ первоначально была среднерусской (печь ставили справа или слева от входа). Однако дальнейшее развитие круглых домов шло таким же путем, как и развитие куреней. Первоначально изменяли положение русской печи или же выносили ее в «низы». Вместо капитальных стен срубы разделялись легкими дощатыми перегородками. Прежде всего, стремились отделить печной угол от чистой половины избы (хаты). Отгороженное помещение называли первоначально «заборкой», а впоследствии — «стряпкой» («стряпушкой»). Затем перегородкой выделяли спальню (спаленку). Большую парадную комнату называли «горница» (зала). Если жилище было двухэтажным (с жилыми «низами»), то русскую печь выносили на первый этаж, а наверху взамен ставили небольшие грубки или голландки. Легкость сооружения перегородок (в отличие от рубленных капитальных стен) позволяла варьировать планировку дома. Количество комнат и их функциональное назначение могли быть различными. Не случайно столь разнообразными были и термины, обозначавшие отдельные помещения дома: горница, зала, спальня, хата, кухня, стряпка, прихожка и т.д.

Разрушение традиционной планировки жилищ в южном регионе шло значительно более быстрыми темпами, чем в северном. И курени, и жилища из привозного леса имели сходную планировку, их развитие осуществлялось путем разделения сруба на отдельные помещения внутренними дощатыми перегородками. Главное их различие заключалось в том, что развитие куреня было связано с местной традицией. Курени всегда строили из местных материалов.

Развитие вертикального плана

Анализ особенностей вертикальной планировки жилища донских казаков показал, что в XIX веке в северных округах Донской области преобладало поземное жилище (без подполья). В казачьих станицах по среднему и нижнему течению Дона преобладали дома с подпольем и жилыми низами. В общерусской традиции тенденция к уменьшению размеров подклета наблюдается по мере продвижения с севера на юг (31). В рассматриваемом нами регионе зависимость обратная: чем южнее, тем выше подклеты и чаще встречаются дома с жилыми низами. Объяснения этому явлению в этнографической литературе давались различные. Так, Е.Э. Бломквист связывала широкое распространение жилища с «низами» южнее устья Медведицы с частыми разливами рек (32). Чижикова считала, что распространение двухэтажных жилищ и жилищ с высокимподклетом в низовьях Дона объясняется большими экономическими возможностями зажиточных низовых казаков (33). По нашему мнению, традиция сооружения жилищ с низами на территории расселения донского казачества имеет давнюю историю и не может быть объяснена влиянием какого-то одного из перечисленных факторов (только социальным или только естественно-географическим). Можно согласиться с утверждением, что низовые казаки имели большие экономические возможности, но остается неясным, почему граница распространения жилищ с низами проходит по линии устья реки Медведицы и совпадает с границей бытования протяжных хат, пятистенков, крестовиков, а также поземной системы отопления.

Очевидно, на ранних этапах истории казачества переход от земляных и полуземляных жилищ к жилищам с подклетом был связан, в первую очередь, с условиями природной среды. Практически все казачьи станицы основывались на левых (луговых) берегах Дона, Хопра и Медведицы, в местах, часто заливаемых паводковой водой. И почти все они до конца XVIII века были перенесены на высокие правые берега. Очевидно, именно частые наводнения (от которых невозможно было полностью обезопаситься и после переноса станиц) привели к появлению жилищ на высоких (обычно каменных) подклетах. В связи с этим интересны свидетельства старожилов станицы Клетской, записанные И. Сулиным в конце XIX века: «... Названа станица Клетской... потому, что во время весеннего половодья жители для сохранения имущества своего устраивали из леса высокие «клетки», делали на них помосты и во время разлива в них складывали свое имущество» (34).

Хорошо известно предание о том, что станица Старочеркасская, страдавшая от весенних разливов Дона, была построена на сваях (35). Подклеты, возводимые под жилищем, поднимали сруб на некоторую высоту относительно уровня земли. В жилище же донских казаков «выходы», или «низы», почти всегда были углублены в землю. При этом интересно, что, например, в станице Нижне-Чирской (II Донской округ) такие выходы называли «подземками» (36). Возможно, жизнь в условиях сильных разливов рек, когда землянки и полуземлянки неизбежно полностью заливались водой, привела к тому, что непосредственно над землянкой стали возводить второй (жилой) ярус, используя нижний (подземный) в качестве вспомогательного хозяйственного помещения. В связи с этим интересны свидетельства П. Никулина и И. Тимощенкова о том, что в станицах I и II Донских округов «одноэтажные дома обращали в двухэтажные», делая под срубами подкопы: «под выстроенным уже домом выкапывают низы» (37).

Типичный казачий курень середины — конца XIX века, как правило, строился на высоком (чаще всего каменном) подклете. Впоследствии на высокие подклеты ставили и дома из привозного соснового леса. Нехватка строевого леса заставляла искать другие, не связанные с увеличением сруба, пути повышения комфортабельности жилища. Так, нежилые подклеты превращались в жилые, отапливаемые «низы». В верхней же части жилища освобождалось таким образом место для дополнительных «чистых» помещений — залов, спаленок и пр. Характерная особенность казачьих жилищ с «низами» — наличие «баляс» (обводной галереи, опоясывающей дом с двух-трех сторон). Проходя по галерее, можно было закрывать и открывать оконные ставни. В жилищах с «низами» их функциональное назначение могло быть различным. Соответственно различными были и их интерьеры. Чаще всего «низы» использовали для хранения домашней утвари и продуктов. Большие жилые «низы» нередко использовали в качестве летних кухонь, последние в таких случаях не строили. Такие «низы» отапливали русской печью, расположенной традиционно по-среднерусски. Если владелец дома занимался торговлей или каким-либо промыслом (как правило, это были иногородние), в «низах» устраивали торговую лавку или мастерскую. Распространению жилищ с подклетом в северных округах области, по-видимому, мешала традиционная для этих мест поземная система отопления. Ее использование было возможно лишь в поземном жилище. Сама по себе эта система как нельзя лучше подходила для жизни в местах, затопляемых паводковой водой.

Со временем наличие у жилища высоких жилых «низов» стало своего рода показателем зажиточности его владельцев. На распространение жилищ с «низами» стал оказывать все большее влияние социально-экономический фактор. Неслучайно с середины XIX века жилища с «низами» появились и в некоторых северных станицах Области Войска Донского. Как правило, это были крупные и богатые станицы. Здесь получили распространение протяжные хаты с «низами», пятистенки с «низами», крестовики с «низами» и, наконец, дома с теплым коридором с низами. В этом регионе такие жилища строила лишь наиболее зажиточная часть казачества. Русские крестьяне поволжских сел переняли у донских казаков обычай сооружения жилых «низов» с обводными галереями в начале XX века, «когда жить стали справнее».

Таким образом, анализ письменных, этнографических и археологических источников позволяет говорить о некоторых характерных чертах жилища донских казаков. Раннее жилище характеризуется следующими особенностями:

1. Широкое распространение землянок и полуземлянок.

2. Использование различных строительных технологий для сооружения стен жилищ (срубные, столбовые, плетневые, каменные).

3. Преобладание квадратной формы планов жилищ.

4. Использование для отопления печей-каменок, открытых очагов и канов.

Все эти характерные особенности сохранились в традиционном жилище донских казаков до начала XX века. Уже к XVIII веку у казаков получили развитие сложные по конструкции и планировке жилища. Однако традиция сооружения земляных построек сохранялась вплоть до середины XX века. Постоянно приходившие на Дон переселенцы первоначально сооружали примитивные землянки, лишь со временем обзаводясь более комфортабельными жилищами. Чрезвычайное разнообразие строительных материалов и строительных технологий также было характерной особенностью традиционного жилища донских казаков. Каменные, саманные, турлучные и глинобитные постройки сооружались ими наряду с преобладающими срубными вплоть до середины XX века. Жилые постройки в казачьих поселениях ниже устья р. Медведица на протяжении нескольких веков сохраняли традиционную квадратную форму. А монгольские каны были лишь слегка модифицированы и приспособлены к особенностям многокамерных построек с тесовыми полами. Землянки же использовали в качестве летних кухонь и других хозяйственных помещений. Термин «землянка» в применении к летней кухне бытовал до начала XX века («Землянка раньшы звали, а тепер-уш кухарка да стряпка» — ст. Вешенская) (38).

Эволюция традиционного казачьего жилища шла по пути усложнения горизонтальной и вертикальной планировки (от землянок к наземным многокамерным постройкам) и была связана с изменением его конструкции.

На дальнейшее развитие строительных традиций донских казаков оказали влияние два важнейших фактора:

1) Для зоны выше устья р. Медведица (северный ареал) — постоянный приток беглого населения из южных и центральных губерний России и с Украины.

2) Для зоны южнее р. Медведица (южный ареал) — широкое использование, начиная с середины XIX века, соснового леса, сплавляемого по Волге из центральной России.

Действие этих факторов проявилось в широком распространении на Дону среднерусских и южнорусских традиций. Вместе с тем казачье жилище имело собственный путь развития, приведший к созданию самобытных типов. В пределах выделенных ареалов жилище отличается локальными особенностями и различными путями его эволюции.

1. Северный ареал. В этом районе преобладало жилище из местного строительного материала, без подклета, со среднерусской планировкой основного жилого помещения. Характерной особенностью построек было использование поземной системы отопления. Дальнейшая эволюция жилища по горизонтали шла по пути увеличения его размеров, соединения двух срубов и увеличения числа комнат за счет деления сруба на отдельные помещения капитальными стенами. В середине XIX века в результате этого процесса здесь сформировались следующие типы жилых построек: хата с чуланом, протяжная хата, пятистенок, круглый дом-крестовик, дом с теплым коридором.

2. Южный ареал. В этом районе конструктивные особенности жилища изменялись главным образом по вертикали: возрастала высота подклета, распространились двухярусные и двухэтажные (с жилыми «низами») постройки. Усложнение горизонтальной планировки жилища не было связано с конструктивными изменениями. Здесь срубы домов делили на отдельные помещения деревянными перегородками, изменяли положение русской печи или выносили ее в «низы». Планировка таких домов значительно варьировалась. В этом ареале сложились три основных типа жилищ: курени (из местных строительных материалов), круглые дома (из привозного соснового леса) и жилища среднерусского типа (из готовых, сплавляемых по Волге срубов).

ПРИМЕЧАНИЯ

1. «Русские»: Историко-этнографический атлас. М.,1967.

2. Материалы этнографической экспедиции ВолГУ. 1983. Ч. 27. С. 73.

3. Исторические данные, относящиеся к колонизации земли Донского Войска казачьими и крестьянскими хуторами // Донские областные ведомости. 1902. N 143.

4. Там же.

5. Номикосов С. Статистическое описание Области Войска Донского. Новочеркасск, 1884. С. 305.

6. Даль В.В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1981. Т.2. С. 222.

7. Типы традиционного сельского жилища народов Юго-Восточной и Центральной Азии. М., 1979. С. 286.

8. Плетнева С.А. О построении кочевнического лагеря-вежи // Советская археология. 1964. N 3. С. 133.

9. Типы традиционного... С. 286.

10. Рашидад-Дин. Сборник летописей. М.; Л„ 1952. Т. 1. Кн. 2. С. 86.

11. Егоров В.Л. Жилище Нового Сарая // Поволжье в средние века. М„ 1970. С. 172.; Кондратьева М.И. О юртообразных зданиях Внешней Монголии // Советская этнография. 1935. N 3. С. 39.

12. Там же. С. 181.

13. Там же.

14. Ефименко П.П. и Третьяков П.Н. Древнерусские поселения на Дону.

15. Там же. С. 26.

16. Там же.

17. Там же.

18. Там же. С. 29.

19. Материалы этнографической экспедиции ВолГУ. 1987. С. 46.

20. Там же.

21. Давыдова А.В. Иволгинское городище // Советская археология. М., 1956. Т. 25. С. 265, 269; Окладников А.П. Остатки Бохайской столицы у г. Дзунцзинчэн на реке Муданцзян // Советская археология. 1957. С. 206; Шавкунов Э.В. Государство Бохай и памятники его культуры в Приморье. Л., 1968. С. 114 — 115.

22. Типы традиционного... С. 213.

23. Егоров В.Л. Указ.соч.

24. Материалы этнографической экспедиции ВолГУ. 1987. С. 48.

25. Азаров Г. Этнографические сведения о Казанской станице Усть-Мед-ведицкого округа // Архив РГО, р. 12, оп. 1, д. 12, л. 5 — 6.

26. Бломквист Е.Э. Восточно-славянский этнографический сборник. М., 1956. С. 140 — 141.

27. Там же. С. 148 — 150.

28. Тимощенков И. Урюпинская станица // Донские областные ве­домости. 1875. N 77.

29. Там же.

30. Миртов А.В. Донской словарь. Ростов-на-Дону, 1929. С. 119.

31. Бломквист Е.Э. Указ.соч. С. 160.

32. Там же.

33. Этнография восточных славян. М., 1987. С. 228.

34. Сулин И. Краткое описание станиц Области Войска Донского // Донские епархиальные ведомости. 1894. N 7. С. 238.

35. Семенов-Тян-Шанский. Россия. Т. 14. Новороссия и Крым. СПб., 1910. С. 69.

36. Владыкин. Станица Цимлянская в медико-топографическом и медико-статистическом отношении // Казачий вестник. 1883. N 86.

37. Никулин П. Хозяйственный быт станиц I Донского округа // Донские областные ведомости. 1876. N 85; Тимощенков И. Указ.соч.

38. Словарь русских донских говоров. Изд-во Ростовского университета, 1976. С. 29.

 

В.В.  Когитин, М.А.  Рыблова