Хидикель, Б. Без вести пропавший: о фронтовой судьбе Дмитрия Ткаченко /Б.Хидикель //Азовская неделя.- 2014.- № 19.- С. 7

   До войны, а точнее, еще до революции, в обычной саманной хате на тихой улочке, одну сторону которой образовал Турецкий вал, жила-была семья коренных азовчан. Под крытой камышом крышей в любви и согласии проживали Андрей Анисимович и Анна Даниловна Ткаченко, в девичестве Курзина. Андрей Анисимович,  в прошлом один из племени первых российских водителей (его внуки хранят сделанный в начале прошлого века в Тифлисе шофёрский снимок деда), став  семейным человеком, сменил кочевую жизнь на рыбацкий промысел, а позднее – на скромное, лишённое романтики занятие сапожника. И было у них два сына: Александр и Дмитрий.

  Дмитрий родился в 1922 году, более чем на десять лет позже своего брата, который во всём стал для него примером. Оба с ранних лет проявили музыкальные способности и успешно осваивали различные музыкальные инструменты. Только старший брат одновременно уже и обучал, а младший - пока ещё учился.

  На фотографии струнного оркестра Азовского Дома пионеров, датированной 19 января 1940 года, в центре, рядом с единственной оркестранткой, сидит Александр Андреевич, руководитель оркестра, а в верхнем ряду, и второй слева, - его младший брат Дмитрий. В других увлечениях братья расходились: старший серьёзно занимался фотографией, а младший - радиоконструированием. И собирал не какие-то детекторные приёмнички, как многие в те годы, а ламповые.

  Благодаря отличной фотообработке Александра мы можем по другому его снимку достаточно отчётливо представить, как выглядел Дмитрий. Он - крайний справа, вместе с друзьями, а заодно, возможно, и сотоварищами по работе на судоверфи. Кстати, там же работал и старший брат.

   В 1940 году Дмитрия призвали на срочную службу. Оказался в Ленинградском военном округе. И тут в его армейской судьбе сыграло свою роль давнее увлечение радио. Определили в связисты. Вероятно, к этому периоду относится и последний снимок Дмитрия в солдатской форме. Тем временем старший брат, уже семейный человек, тоже был призван Родине служить. Он попал в Ейское военно-морское авиационное училище, где учли его доармейское пристрастие к фотоделу и стали готовить из него аэрофоторазведчика. Воевал на Курско-Белгородском направлении, освобождал Югославию. Вернулся домой старшина Александр Ткаченко весной 1945 года с орденами Красной Звезды, Отечественной войны и медалями «За отвагу» и «За взятие Белграда».
   Радость долгожданной встречи в семье Ткаченко отравляла мысль о безвестной смерти Дмитрия. С тех пор, как он ушёл из родного дома на «действительную», больше никогда в нём не был. Только в снах родителей да в их неотступных мыслях о нём он продолжал быть вместе с ними. И даже много позже, когда пришло извещение о том, что Ткаченко Дмитрий Андреевич пропал без вести в 1943 году, родительское сердце отказывалось верить этому. Но время шло, и надежды таяли. Поскольку призван он был в Ленинградский военный округ, близкие предположили, что смерть настигла его где-то под Ленинградом. Но где его могила? С этим горьким вопросом так и ушли из жизни дедушка и бабушка, родители, старший брат Александр Андреевич и его жена Елена Алексеевна. Их запросы в военные архивы ничего нового не приносили - всё тот же стандартный ответ: «пропал без вести». В этой сухой формулировке было не только что- то безнадёжное, но и подспудно оскорбительное, допускающее вероятность измены, предательства. Конечно, бывало на войне и такое. Но трусость несопоставимо меньшего числа советских солдат и офицеров, предавших Родину и воинскую присягу, ложилась пятном позора на миллионы пропавших без вести, честно и до конца исполнивших свой долг. Случайно что ли, что детям, жёнам, родителям, получившим похоронку на отца, мужа, сына с подобным разъяснением, в такое немыслимо трудное время не полагалась от Родины пенсия за погибшего кормильца?!
  И вот произошло то, на что никто уже и не надеялся. В конце прошлого года, как раз в семидесятилетие гибели Дмитрия Андреевича, на имя мэра Азова пришло письмо от поисковиков Зерноградской Азово-Черноморской государственной агроинженерной академии. Из него следовало, что наш земляк Дмитрий Андреевич Ткаченко, 1923 года рождения (дата ошибочная -1922), погиб 29 января 1943 года и похоронен в хуторе Каменный, неподалёку от Зернограда. Мэр поручил разыскать родственников красноармейца и передать им это известие. Найти их труда не составило, потому что в Азове хорошо знают музыкантов братьев Ткаченко. Оба племянника - Юрий и его младший брат Дмитрий, названный в память о погибшем дядьке, и их семьи испытали настоящее потрясение. В нём смешались и возвращение чувства горя от потери, и радость - теперь известно место, у которого они могут поклониться близкому человеку, и сердечная признательность людям, которые воскрешают имена и честь погибших на Великой войне.
   И здесь пора сделать отступление, чтобы с благодарностью назвать тех, кто многие годы неутомимо, бескорыстно, самоотверженно возвращает памяти человеческой взводы, роты, батальоны, да что там - целые полки погибших и числящихся пропавшими без вести. Прежде всего, это доктор исторических наук, профессор, академик Петровской академии наук и искусств в Санкт-Петербурге, почётный гражданин Зернограда Виктор Изарович Зайдинер, его супруга и надёжный помощник Сталина Андреевна Ковынёва, преподаватели Азово-Черноморской агроинженерной академии. Виктор Изарович - ровесник Дмитрия Ткаченко, успел повоевать на Белорусском фронте, поучаствовать в разгроме Японии. Двадцать лет назад он организовал из студентов и преподавателей отряд поисковиков, который так и назвали «Поиск».  Сменяются поколения участников отряда, накапливаются годы и проблемы со здоровьем у его руководителя, но процесс поисков погибших при освобождении Зернограда и района не ослабевает и не превращается. Как рассказал Виктор Изарович, бои за освобождение Зернограда носили невероятно ожесточённый характер. В нескольких километрах от районного центра находится хутор Каменный, до войны здесь располагался учебно-опытный зерносовхоз № 2. Обозначен этот хутор разве что на карте района. Всего-то не более ста домов. Но за этот крохотный пятачок родной земли положили головы примерно три тысячи наших солдат и офицеров, в их числе и наш земляк Дмитрий Ткаченко. В районе Каменки было сожжено и подбито 18 танков противника, уничтожено более двух батальонов пехоты, 4 артбатареи, 15 вражеских автомашин. Ощутимые потери заставили фашистское командование отказаться от удержания данного района и поспешно отойти.
  На временном памятном знаке защитникам хутора поначалу было установлено 128 фамилий. В процессе поисков число их стало стремительно расти. Но только 910 из почти трёх тысяч считались убитыми, а остальные - пропавшими без вести. Разъярённые своими поражениями фашисты свезли в хутор и сожгли заживо около четырёхсот наших пленных. И их имена, а также имена погибших и пропавших здесь без вести воинов и мирных граждан устанавливают следопыты. Однако на этом их работа не заканчивается: они разыскивают родственников погибших. А география поиска - едва ли не вся страна. Тут похоронены тамбовчане и вологодцы, кубанцы и уроженцы донских степей, сталинградцы и сыны Кавказа. Результаты и объём их работ просто потрясает на сегодняшний день, по словам сегодняшний день, по словам Виктора Изаровича, восстановлено приблизительно 2950 имён.
  Удивительная женщина из Зернограда - Зоя Семёновна Гурьева - из той же беспокойной породы поисковиков. Её усилиями многие люди получили данные о месте и времени последнего боя и последнего успокоения их родных и близких. Именно она установила дату: 30. 01.1943, и место гибели: в х. Каменный, азовчанина, красноармейца 771-го артполка 248-й стрелковой дивизии Григория Андроновича Дубатова. Его правнучка Настя Мазепа из Азова прислала Зое Семёновне фото своего прадеда.
  Особо следует сказать о почётном гражданине Зернограда, кандидате наук, доценте Азово-Черноморской академии Дмитрии Кузьмиче Борончуке. Он был участником тех кровопролитных боёв. Вот как вспоминает ветеран давние и незабываемые события: «Я тогда был командиром группы боевого охранения и хорошо помню, какими тяжёлыми были те бои. На рассвете хутор был окружён танками дивизии СС «Викинг». Они шли и со стороны Мечётки, и со стороны Кагальницкой, а сверху налетели 12 «юнкерсов», а потом ещё 9. Одна из бомб попала в командный пункт. Погибла или была тяжело ранена большая часть офицеров. Поэтому командование приняли младшие по званию. Почти за трое суток было отбито 16 танковых атак». Буквально на короткий миг по капризу войны пересеклись в этом пекле линии жизни двух тёзок - Дмитрия Ткаченко, связиста 52-й отдельной стрелковой бригады, и Дмитрия Борончука, командира группы боевого охранения 902-го стрелкового полка 248-й стрелковой дивизии. Одному из них суждено было выжить в том кровавом бою, чтобы нести новым поколениям правду о великом подвиге, а другому, совершив свой солдатский подвиг, - лечь в скованную жестокой зимой землю, в двух шагах от родного дома.
  Случайное совпадение: в марте 1941 года азовским райвоенкоматом был призван на службу полный тезка Дмитрия Андреевича Ткаченко и почти его ровесник (1921 г.р. из села Круглое. На фронте он был стрелком и пропал без вести в 1941 -м. Только в 1947 году извещение об этом вручили его жене Дарье Семеновне. Наш герой - Дмитрий Андреевич Ткаченко - жениться не успел...

Фото из архива семы Ткаченко