ВЕЛИКИЙ СТАРЕЦ ЗЕМЛИ АЗОВСКОЙ - АРХИМАНДРИТ МОДЕСТ

«Мы приобрели большого молитвенника.

Это великий старец,

и к нему надо обращаться со своими прось­бами и скорбями»

Пантелеймон - архиепископ Ростовский и Новочеркасский

 о. Модест: «Приходите ко мне на могилу. Если заслужу благодать у Господа, то буду помогать вам».

Митрополит Киевский и Всея Украины Владимир: «Это был истинный священник, духовник, светильник православного благочестия и православной чистоты... Чрезвычайно скромный, он ни на что земное не претендовал, и только молитва к Господу была единственным желанием его чистого сердца. Поэтому Господь через него и изливал так щедро свою благодать на народ Божий...»

На берегу Азовского моря, в селе Павлоочаковка Азовского района в простой хате под соломенной крышей прошло детство Михаила Потапова - будущего архимандрита Модеста. Родился он на свет Божий 26 ноября 1926 года, под праздник Архистратига Михаила. Боголюбивые родители Харитон и Анна Потаповы воспитывали своих детей в труде и страхе Божьем. Мишенька с младенчества был не от мира сего: уже тогда главным желанием сердца его было служить Богу. Так, бывало, смастерит из чего-нибудь подобие кадила и ходит по хате, как бы кадит. «Мишенька, что ты делаешь?» - спросят, смеясь, не по детски серьёзного голубоглазого малыша. «Не мешайте мне - я Богу служу!» А в пятилетнем возрасте он уже сам сознательно начинал поститься по Уставу Матери Церкви, отказываясь от тех послаблений, которые давали ему взрослые ради немощи возраста.

Войсковая часть, в которую направили проходить срочную службу Потапова, находилась в солнечной певучей Грузии. За годы службы он полюбил эту землю - Святую Иверию, избранный удел Божьей Матери, которая явила миру многих святых. А служил он (не без Промысла Божия) в необычайной должности - поваром. В поварском искусстве главное - это любовь к людям, желание сделать для них приятное. Михаил в совершенстве овладел поварским искусством, чем впоследствии удивлял своих знакомых, а потом прихожан и духовных чад.

Покидая Грузию, думал ли благочестивый юноша, что ещё не раз ему предстоит поклониться этой древней Иверской земле, что именно здесь Богоматерь пошлёт ему духовного отца, который и даст ему крылья монашества - этого ангельского чина, и преподаст первые уроки небесного жительства?

После армии, в 1947 году, Михаила зачислили в Азовское морское училище на специальность радиста, чему способствовал его идеальный слух. После училища молодого специалиста взяли радистом в Азовский рыбокомбинат, где он проработал 17 лет. 

С особой, неудержимой силой влекло Михаила в паломничество - к святыне, туда, где сияние Царства Небесного ярче и сильнее. Есть на земле такие особые благодатные места, где небо раскрывает свои объятия грешному человеку. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Псково-Печёрский монастырь, Киево-Печёрская Лавра, Глинская пустынь, монашеские общины Харькова, храм Александра Невского в Тбилиси, - вот далеко не полная география паломничества Михаила Потапова, его исканий благодати Божией. И поэтому, несмотря на гонения и преследования, Михаил раз в месяц, а иногда даже дважды, спешил в обитель, чтобы за монастырской оградой припасть к сокровищам Духа, услышать слово назидания.

В обители Пресвятой Троицы, в этом духоносном сердце России, и послал Господь Михаилу богомудрого наставника - отца Иоанна (Маслова), воспитанника великих Глинских старцев. Этот магистр богословских наук, с проницательным и глубоким взглядом, покорял сердце человека духом смирения, чему и учил свою паству, как делом, так и словом.

Предчувствуя в Михаиле будущего светильника веры и желая дать ему высшую школу духовничества, отец Иоанн направляет его в Тбилиси — под прямое и непосредственное управление великих глинских старцев, в частности - митрополита Зиновия (в схиме Серафима), который и стал его духовным отцом.

В столице солнечной Грузии, в русском храме Александра Невского, где настоятельствовал владыка Зиновий, создалась особая духовная атмосфера -здесь процветало и принесло обильные плоды на ниве Христовой старчество, при деятельном участии Самой Богородицы. Духовным отцом Михаила стал митрополит Зиновий - в схиме Серафим. Это был дивный старец, который, видимо, излучал сияние благодати: лицо его как бы светилось, в его чистом сердце сотворил себе обитель Дух Святый.

В 1969 году в потрёпанной и заплатанной одежде пустынника порог Александровского храма переступил отец Виталий, который стал позже схиархимандритом и сподвижником владыки Зиновия. Людей к схиархимандриту приезжало много - и мирских, и духовных. Но и среди этого моря человеческого особо выделялся раб Божий Михаил из Азова: «Он был самый плаксивый,- вспоминает схимонахиня Серафима,- встанет в уголочке, и плачет». Уже тогда он имел великий дар слёз.

Пламенная страсть радиста Азовского рыбокомбината Михаила, посещение им храмов, монастырей, не могли укрыться от бдительного взгляда компетентных органов. После неоднократных бесед с ним, угроз и требований отречься от веры директор рыбокомбината вызвал его к себе «на ковёр» и поставил ультиматум: или работа, или храм.

После семнадцати лет работы на рыбокомбинате Михаил увольнялся с лёгкостью, потому что предчувствовал - пора! Пора уже поработать и Господу - от всего сердца, от всего помышления, от всех душевных сил. Храм в селе Кулешовка Азовского района стал тем местом, где Михаил начинал своё церковное послушание. Отец Иоанн определил его сначала алтарником, а потом, видя усердие и незаурядные музыкальные способности, сделал и регентом. Как любил Мишенька (так ласково величали его старушки) славить Господа, с каким умилением и трепетом он руководил своим сельским хором.

Иногда приезжал Михаил в Ростовский собор Рождества Пресвятой Богородицы, пел здесь на клиросе, где и заприметил его владыка Иоасаф. Узнав Михаила как человека Божия, Ростовский владыка приблизил его к себе, между ними сложились очень тёплые, дружеские отношения. 

22 апреля 1976 года архиепископ Иоасаф рукоположил Михаила в сан диакона. А 28 августа, на Успение Божией Матери владыка рукоположил диакона в иереи со словами: «Прими, чадо, сие рукоположение, как от рук самой Царицы Небесной...».

Вскоре после смерти владыки Иоасафа иерей Михаил был назначен настоятелем в Шахтинский Покровский молитвенный дом. Здесь и предстояло иерею Михаилу положить основание своему пастырскому подвигу, здесь в постоянных трудах и молитвах сложились отличительные черты его пастырского облика.

Свято-Покровский молитвенный дом в Шахтах напоминал большую хату, в которой давно никто не жил,- заброшенную, никому не нужную. Первую свою службу отец Михаил служил на Введение во храм Пресвятой Богородицы (4 декабря). Помолиться пришло всего несколько человек. «Людочки, такой большой праздник, а вас так мало...», - сказал батюшка свою первую проповедь новой пастве. И заплакал. И слёзные молитвы иерея Михаила дошли до Господа: постепенно рос и креп приход, появились у батюшки и помощники - сподвижники в его трудах. Заброшенный молитвенный дом стал ухоженным храмом Покрова Божьей Матери.

Любимой его службой была панихида: молиться об упокоении усопших он считал первым долгом христианина: «Вот вы приходите в храм, и все себе здоровья просите, а покойнички ждут ваших молитв. Людочки, в первую очередь покойничков вспомните, а потом уже и о себе подумайте», - эти слова он часто повторял на проповедях. А записочки об упокоении всегда читал на коленях, и Прихожане Покровского храма в Шахтах были убеждены, что молитвы их батюшки - лучшее лекарство от любых болезней...». Известно немало случаев, когда по молитвам о. Модеста люди исцелялись.

Все самые важные решения в своей пастырской деятельности Михаил принимал, советуясь со своими наставниками - схимитрополитом Серафимом и схиархимандритом Виталием, и без их благословения ничего не предпринимал. В общении с богомудрыми старцами он обновлялся духом, черпал силы для своего пастырского подвига, приобретал бесценный опыт благодатного духовничества.

В 1985 году, в очередной приезд батюшки в Тбилиси, старцы решили, что пора уже постригать Михаила в монахи. Постригал сам схимитрополит Серафим, а восприемником был отец Виталий. Постриг в монашество - это обетование Богу ангельской жизни, духовного совершенства. Монах по призванию - это земной ангел и небесный человек. Поэтому и благословили старцы новопостриженного инока на один из самых трудных подвигов, который возлагается только на тех, кто достиг совершенства в монашеской жизни - производить отчиткинад бесноватыми. Поэтому и митрополит Ростовский Владимир менее чем через год после пострига возвёл иеромонаха Модеста в сан игумена - как признание того, что он, как искусный в духовной жизни, и других уже может вести по монашескому пути.

В 1986 году игумена Модеста Ростовский владыка перевёл на новое место подвига - в Новочеркасский Вознесенский войсковой собор. В центре Новочеркасска - столицы славного Войска Донского - уходит в небо своими куполами Вознесенский собор. Этот величественный храм воздвигнут на покаянных слезах не одного поколения казаков.

Когда отец Модест стал настоятелем Вознесенского собора, храм был в плачевном состоянии. И батюшка, кроме духовногоокормления паствы, взвалил на свои плечи бремя строительных работ. Благодаря архимандриту Модесту, его молитвенному подвигу, в Вознесенский собор стекалось много паломников   -   имя   о. Модеста   стало   известно   далеко за пределами Новочеркасска и даже Ростовской епархии. Ведь отец Модест, по особому благословению Глинских старцев читал на болящими (телесно и духовно) особые молитвы - о исцелении и на изгнание злых духов. Этот особый молитвенный подвиг в простонародии называется «отчитками» или «вычитками», в богословской литературе - экзорцизмом.

Вычитки он совершал сразу после литургии, не снимая облачения и ничего не вкушая, т.е. сугубо пребывая в благодати поста и молитвы, по слову Спасителя: «Род сей изгоняется постом и молитвой» (Мф. 17.21). Прихожане собора говорили: «Всех, которых врачи не могут исцелить, наш батюшка лечит». Поэтому понятно, что людей, желающих попасть к батюшке, всегда было много. Стояли очереди из 25-50 человек, днями дожидаясь, чтобы попасть на отчитку к батюшке. На всех у него хватало молитв и слёз.

Из глубины веков сияет своей благодатью чудотворная Иверская икона Божьей Матери - одна из любимейших икон православного народа. И с тех пор сия икона Царицы Небесной воспринимается как хранительница каждой православной веси, каждого православного дома. Именно поэтому при въезде в южную столицу России - Ростов-на-Дону и был основан в 1903 году Иверский монастырь - да хранит Пречистая сей град от бед и напастей, ниспосылая по молитвам монахинь его жителям Божье благословение.

За годы Советской власти от величественного монастыря, с ухоженным садом и прудом, остался поросший бурьяном и захламленный разным мусором пустырь - как красноречивый символ духовного состояния обманутого народа. В 1991 году в Ростовской епархии был учреждён Свято-Иверский монастырь. Можно только представить, как обливалось кровью боголюбивое сердце архимандрита Модеста, сколько он пролил горьких слёз, оплакивая это святое место, выпрашивая у Царицы Небесной прощение за беззаконие и святотатство: не ведали-бо, что творили. Именно эту монашескую молитву - слёзную, покаянную, пламенную, заложил отец Модест в основание возрождающейся обители. Духовное окормление сестёр монастыря было его главной задачей, и с первых дней батюшка начал обучать их азбуке монашеской жизни. 

В декабре 1992 года отошёл в вечность духовный наставник отца Модеста - схиархимандрит Виталий. Перед своей смертью он передал многих своих духовных чад архимандриту Модесту. Так Промыслом Божьим на о. Модеста было возложено бремя старчества. Старец - это носитель пророческого дара: то есть в Духе Святом он явственно созерцает прошедшее и будущее и читает в сердцах человеческих помыслы и мысли, как в раскрытой книге. Только пророческий дар в святоотеческой традиции называется прозорливостью, т.е. способностью сверхестественного зрения и познания.

Отец Модест дар прозорливости покрывал ризой смирения - у него был свой подход к человеку. О том, что старец «что-то видит» люди догадывались из его взгляда, который, как рентген, проходил душу насквозь.

И только в исключительных случаях, когда была крайняя нужда, старец явно открывал свою прозорливость. И то - как бы извиняясь, чувствуя неловкость, действуя не силой своего духа, своего авторитета, а словами любви, почти шёпотом говорил: «Понимаешь, мне Господь открывает. Я когда молюсь, исчезают иконы, стены, и я всё вижу...».

В благодатные дни весны 1994 года в Ростовской епархии зарегистрировали СтарочеркасскийСвятодонской мужской монастырь - как символ грядущего духовного воскресения Донского края. Но встал вопрос: кто, какой великан духа сможет возродить монашескую жизнь, поднять из руин некогда славную обитель? Выбирать долго не пришлось - кроме о. Модеста, на весь Донской край опытных монахов-то и не было. Кроме этого немощного телом, но не духом старца, никто не сможет возродить эту древнюю обитель: от него веяло особой благодатной силой, имя которой - совершенное послушание.

Отцу Модесту шёл 68 год. Куда бы ни призывал его Промысл Божий, он строил и возрождал благолепие храмов. У ног Благой Вратарницы - в Иверском монастыре - батюшка думал встретить и закат своей жизни. Но Божья Матерь призывала своего избранника на новое послушание, на ещё более трудный подвиг - поднять из ужасающих руин в прежнем благолепии древний монастырь и, главное, - основать монашескую жизнь.

Среди славных казачьих родов, которыми был богат Старочеркасск, славился своим благочестием и героизмом род атамана Ефремова. Именно атаман Даниил Ефремов основал в Черкасске храм в честь Донской иконы Божьей Матери в 1837 году.

За семьдесят лет правления богоборческого племени от былого величия и благолепия Ефремовского монастыря остались только старые репродукции на стенах музея. «Мерзость запустения», которая открылась отцу Модесту в самом сердце Донского казачества, поражала всякое воображение. Здесь, в Старочеркасске, у Донской Богородицы - покровительницы Донского края,- он пролил слёз больше, чем над всеми своими предыдущими храмами, которые ему приходилось восстанавливать и где приходилось служить.

За два года очистили от мусора и привели в порядок храм Донской иконы Божьей Матери. Заложили на монастырском дворе братский корпус. Как радовался о. Модест возрождению обители. Но тут, сначала в ростовской прессе, а затем в «Московском комсомольце» началась травля на монастырь и братию. Заброшенный Старочеркасск, неожиданно обретший широкую известность, соизволил посетить и министр культуры. Увидел он строящийся корпус, пришёл в бешенство и стал орать на седоглавого старца, почтенного архимандрита Модеста, угрожая сравнять всё с землёй. На что о.Модест спокойно ответил: «Если Вы пришлёте бульдозеры, я лягу под них - и пусть они меня давят».

А потом началось решительное наступление главных богоборческих сил. Теперь каждое воскресенье и каждый праздник ряженые ансамбли и хоры лихо отплясывали и на всю мощь выводили фольклорные шедевры. Вот только если раньше делалось это за обителью, то после того, как монахи привели в порядок храм Донской иконы и начали в нём служить, сцену почему-то перенесли на территорию монастыря - прямо на разрытые могилы его основателей и благодетелей. Когда потомки лихо пляшут на разрытых и осквернённых могилах своих славных предков - это, пожалуй, самый яркий и зловещий символ шоу-эпохи - эпохи зрелищ и животных инстинктов. Спокойно помолиться для монахов в праздничные дни стало проблемой. Вот здесь оборвалось терпение и у о. Модеста. Молиться же не дают. Монахи почти единодушно решили уйти из Старочеркасска навсегда. И в этот критический момент на помощь отцу Модесту и его монашеской братии пришёл Никольский старец схиархимандрит Зосима утешил страдальцев словами: «Не сдавайтесь, не отступайте - будет у вас монастырь!». И пожертвовал отцу Модесту с братией древнее напрестольное Евангелие, которое до революции возлежало на престоле казачьего Воскресенского собора в Старочеркасске.

А вскоре, буквально через два-три месяца, все эти массовые оргии: народные гуляния на костях, повышенный интерес журналистской братии и обострённое внимание «неравнодушной» общественности как-то вдруг утих.

Скольких людей привёл к храму о. Модест: своей любовью, своим смирением и кротостью, своей пламенной молитвой и терпением немощей человеческих. Каждое таинство батюшка совершал с полной самоотдачей. Особенно впечатляло, а точнее - потрясало всех то, как батюшка совершал таинство венчания. «Когда началось таинство венчания, - вспоминает прихожанин Владимир,- луч света выходил от него - и проходил насквозь, пронизывал с ног до головы. Это свет исходил от самого старца настолько зримо, что порой на него невозможно было смотреть».

А после службы по воскресеньям батюшке не то что отдохнуть, но и поесть не давали особые гости - на «приём» к нему выстраивалась целая очередь болящих и страждущих со всех концов нашей многострадальной отчизны. И в священническом обличии, обязательно натще, он вычитывал особые молитвы на исцеление души и тела. Само по себе невероятно трудный подвиг, это молитвенное служение людям в последние годы земной жизни о. Модеста стало его личным Голгофским крестом, на котором он буквально физически умирал, не зная, доживёт ли он до вечера сего многотрудного дня. А весть о безвозмездном целителе, который лечит молитвой больных, от которых отказались и врачи, шла по миру. И в последние годы жизни старца, когда ему было уже за семьдесят, почти каждое воскресенье после службы собиралось возле немощного телом, но не духом батюшки от тридцати до пятидесяти несчастных - в ожидании чуда. И Господь совершал через немощного, умирающего старца великие чудеса. Люди приезжали на колясках, их приводили под руки, а через несколько «приёмов» у врача-монаха они уже сами, на своих ногах, уходили из храма, благодаря Господа и батюшку за дивную помощь.

Особенно ценил и чтил старца владыка Пантелеймон, Архиепископ Ростовский и Новочеркасский. Ни одно важное событие в жизни епархии не обходилось без личного участия Старочеркасского Наместника. По благословению владыки, в январе 2000-го года архимандрит Модест возглавил встречу на Донской земле великой афонской Святыни - Иверской чудотворной иконы Богородицы, написанной на Святой горе Афон для Иверского женского монастыря г. Ростова. И получалось, что как бы Сама Царица Небесная показала ростовчанам Своего избранника и дивного молитвенника, который первым принял Её чудотворный образ на Донской земле.

Под влиянием Никольского старца схиархимандрита Зосимы о. Модест принялся возрождать в Старочеркасске древние православные народные традиции, которые искони были основанием русского благочестия. Так по благословению о. Зосимы в 1999 году на Крещение - Богоявление была возрождена давняя казачья традиция освящения Дона с купанием народа в проруби. Это сегодня «на Иордань» к Дону съезжаются тысячи машин, сходится семьями честной народ и после освящения воды все окунаются - от мала до велика. А тогда, после почти векового забвения, всё было впервые. 

В 2001 году исполнилось 25 лет пасторского служения о. Модеста Русской Православной Церкви. От этого памятного юбилея батюшка стал готовить своих духовных детей, свою паству к мысли о своей скорой кончине: Небо властно предъявляло на него свои права.

Чтобы разлука с духовным отцом не показалась безутешным горем, он многим ещё при жизни благословил приходить после его смерти на могилку и всё рассказывать ему, как живому. «Я скоро умру, но вы не унывайте. Молитесь за меня здесь, а я там буду за вас молиться», - говорил о. Модест своим чадам.

На Архангела Михаила (26 ноября) батюшке исполнилось 75 лет. И хоть не любил он праздновать свои дни рождения, но в этот раз сделал исключение . И четыре раза собирал он своих духовных чад, чтобы никого не забыть, со всеми увидеться. Он скорбел о предстоящей разлуке с теми, кого он любил больше своей жизни - о своих духовных детях. И вот, оглядывая пройденный путь, на пороге вечности, он с удивлением для себя обнаружил: «Люблю я Иверский монастырь, очень люблю... Но Старочеркасск люблю больше...». Казалось бы: сколько скорбей он испил на этой земле, усеянной казачьими могилами, сколько слёз пролил, но, может быть, именно поэтому и больше полюбил.

8 марта после утренних молитв старец вдруг упал на колени перед отцом Авелем, который находился рядом, и со слезами стал просить у него прощения. А потом, выбежав на улицу, упал на колени прямо во дворе и, воздев руки к небу, просил прощения у Господа и Божьей Матери. По щекам его ручьями текли слёзы. Он никого вокруг не видел и не замечал. Придя в себя, он сказал, что ему плохо: очень болит сердце. Кардиограмма, сделанная в 10-й городской больнице Ростова, показала, что у него развивающийся инфаркт.

В больнице 14 марта 2002 года в 9 часов утра архимандрит Модест исповедался и причастился Святых Христовых Тайн. Голос его уже был очень тихий. Дыхание редким, но в руке у старца были чётки - духовный монашеский меч. Так, с чётками в руках и молитвой Иисусовой на устах и в сердце, он и почил мирно о Господе - в 11 часов 20 минут...». Около 4 тысяч человек пришли, приехали, прилетели со всех концов (а сколько ещё не успело), чтобы отдать любимому пастырю свой последний долг.

Могила старца стала местом глубокого почитания. На ней всегда цветы, люди разного возраста молятся о помощи в различных нуждах. В первом жизнеописании старца, составленном всего через год после его блаженной кончины игуменом Порфирием, говорится: « В последние дни своей жизни он говорил тем, кто был с ним рядом: «Приходите ко мне на могилу, Если заслужу благодать у Господа, то буду помогать вам». Некоторым братьям и духовным чадам были видения, в которых архимандрит Модест являлся в светлом сияющем облачении и с радостным лицом. На самой могиле старца уже совершались и исцеления, и помощь верующим в различных нуждах». Обобщая весь опыт благодатного общения со старцем, владыка Пантелеймон на вторую годовщину памяти отца Модеста произнёс знаменательные слова, после которых добавить уже больше нечего: «Мы приобрели большого молитвенника. Это великий старец, и к нему надо обращаться со своими просьбами и скорбями».

Имеющие уши да услышат: не потеряли, нет! А приобрели! И это поистине так...